«В ночь с 31-го августа на 1-e сентября с. г. самолет неустановленной принадлежности со стороны Тихого океана вошел в воздушное пространство над полуостровом Камчатка, затем вторично нарушил воздушное пространство СССР над о. Сахалин. При этом самолет летел без аэронавигационных огней, на запросы не отвечал и в связь с радиодиспетчерской службой не вступал. Поднятые навстречу самолету-нарушителю истребители ПВО пытались оказать помощь в выводе его на ближайший аэродром. Однако самолет-нарушитель на подаваемые сигналы и предупреждения советских истребителей не реагировал и продолжал полет в сторону Японского моря».

Речь шла о корейском авиалайнере «Боинг-747», выполнявшем рейс по маршруту Нью-Йорк-Анкоридж-Сеул. В сообщении информагентства ничего не говорилось о том, что самолет, на борту которого находилось 269 человек, был сбит советским истребителем.

Еще в 1991 году журналисты газеты «Известия» провели расследование обстоятельств гибели корейского авиалайнера (См. здесь). Однако ответов на многие вопросы, поднятых в то время, не получено до сих пор. Например, почему не были найдены тела погибших? Почему американцы, располагавшие радарами на Аляске, не предупредили экипаж «Боинга» о том, что самолет находится в воздушном пространстве СССР? Могли ли корейские летчики так долго не понимать, что они сбились с курса? Что делал «Боинг» на базе американских ВВС «Эндрюс» перед тем, как отправиться в свой последний полет?

Что не подлежит никакому сомнению, так это то, что Соединенные Штаты извлекли массу политических выгод из разыгравшегося после гибели «Боинга» идеологического сражения. Советское руководство, засекретившее обстоятельства трагедии, фактически само помогло в этом США. Ричард Бэрт, в то время помощник государственного секретаря по делам Европы и Канады, курировавший в госдепе отношения с Москвой и возглавивший специальную группу, расследовавшую причины гибели авиалайнера, буквально заходился в истерике от восторга: "Мы

достали их! Достали сволочей!"

Правда, Бэрту и его помощникам пришлось некоторое время потрудиться, чтобы растормошить президента Рональда Рейгана. Надо сказать, что тогдашний американский президент отреагировал на первые сообщения о ЧП весьма вяло, промолвив только: «Невероятно!» Это потом, спустя несколько дней, появится знаменитая фраза об «империи зла»…

Безусловно одно – тайна гибели южнокорейского самолета будет оставаться таковой еще долго. По крайней мере, до тех пор, пока родственники погибших и исследователи получат доступ не только ко всем советским (ныне российским), но и американским, японским, южнокорейским материалам, относящимся к этому делу. Только когда это произойдет, предсказать, наверное, не решится никто. Слишком много может возникнуть проблем.