Из биографии

Владимир Васильевич Щербицкий. Родился 17 февраля 1918 года в Верхнеднепровске Екатеринославской губернии. К нынешней дате именем Щарбицкого названы улицы в Днепродзержинске и Днепропетровске, а в музеях открылись мемориальные выставки. За 26 лет Владимир Щербицкий прошел путь от руководителя заводской партячейки до первого секретаря ЦК. Были в его политической биографии взлеты и падения. Так в 63-м, попав в опалу к Хрущеву, Щербицкий покинул пост главы СовМина УССР и снова оказался в Днепропетровске. Вернул земляка в Киев уже Леонид Брежнев.

Семья, быт

Питалась семья в основном с реки да с собственного огорода. Все Щербицкие были заядлыми рыбаками, Володю мама даже гоняла частенько с рыбалки, когда, сидя с удочкой, забывал об уроках. Кстати, и сама фамилия Щербицкий произошла, по утверждению историка Дмитрия Яворницкого, от этого занятия. "Щерба" - значит юшка, уха, а "щербать" -- прихлебывать это блюдо.

Дед Щербицкого очень гордился своим родом, и старинный портрет Тараса Шевченко вместе с иллюстрированным изданием "Кобзаря" передал старшему сыну Василю. Хранили эти реликвии в самые тяжелые времена. Было и такое, что картину закапывали в землю подальше от лихих глаз. Но Владимир Васильевич всегда вспоминал: "Мы выросли под Кобзарем".

Каких только слухов не ходит сегодня о матери Щербицкого! Говорят даже, что она и на базар с охранником ходила. А ей, между тем, помогала лишь прикрепленная от больницы медсестра - за здоровьем ее следила. Правда, были еще у бабушки многочисленные подруги. Получив традиционное приглашение из районного совета на какое-нибудь торжество или праздничный концерт, Татьяна Ивановна "всегда просила семь-восемь мест для ее подружек оставить. Так они вместе рядком всегда и сидели", - вспоминает заместитель руководителя аппарата райадминистрации Леонид Сидоренко. И хотя умерла 92-летняя Татьяна Ивановна Щербицкая, когда уже не было ни ее сына, ни партийного ЦК, проводить ее в последний путь пришло очень много людей. А вспоминали покойницу добрым словом вовсе не за то, что она была матерью партийного лидера, а за отзывчивость и скромность.

Рассказывают, что, заезжая к маме, которая всю жизнь так и прожила здесь, Владимир Щербицкий часто о своих визитах даже не предупреждал и людей никогда не собирали на улицах встречать его с цветами и флажками. Даже на открытие собственного бюста, состоявшееся лишь через два года после вручения Щербицкому второй звезды Героя соцтруда, он не приехал...

Первый секретарь ЦК очень переживал по поводу непутевого сына Валерия. Каково было Щербицкому рассказывать на съезде комсомола о воспитании молодого поколения, ведь любой мог встать и спросить: "А как вы воспитали собственного сына?" Валерия пытались лечить от алкогольной зависимости в клиниках, но вокруг него всегда вились подозрительные личности, спаивали его. Периодически окружение Валерия, грубо говоря, отлавливали: кого посылали в армию, а кого, если были причины, могли и посадить.

Супруга Рада Гавриловна Щербицкая работала в обычной школе. И хотя коллеги прекрасно знали, чья она жена, не было никакой ауры лести, она всегда пресекала ее проявления. Одевалась всегда очень скромно, украшений не носила. За границу Щербицкий практически всегда ездил без жены. И Брежнев со своей Викторией Петровной также никогда не ездил. Разница между ними была лишь в том, что Брежнев был очень любвеобильным мужчиной, а Щербицкий - семьянином.

По регламенту первому секретарю положено было жить в особняке. Подгорный жил в особняке на ул. Энгельса, Каганович - в "шоколадном домике", Шелест - в особняке возле Охматдета. Щербицкий считал это излишеством. Он как бы "повел новый курс", и постепенно все первые секретари стали жить в обычных квартирах, правда, улучшенной планировки. У Щербицких была пятикомнатная квартира на ул. Шелковичной. После смерти мужа Раде Гавриловне пришлось ее освободить и переехать к дочери. Даже пенсию она долгое время получала на общих основаниях. Только сравнительно недавно ей назначили пенсию как вдове бывшего председателя Совмина (партийные заслуги не принимаются в расчет - только госслужба).

Религия и свобода слова

К анонимкам Щербицкий относился отрицательно, но считал, что и на них надо обращать внимание, поскольку это был один из каналов получения информации. Особенно с мест, где нередко встречались зарвавшиеся чинуши. Если, скажем, "информация" приходила на первого секретаря обкома, то В.В. мог послать на место помощника. А еще в каждой области был своеобразный инструктор, который "вел" область. Но делалось это все в строжайшей тайне, для поездки подыскивался правдоподобный предлог. Материалы проверок до сих пор в архивах.

В середине 1970-х некоторые трезвомыслящие люди поставили вопрос об отмене так называемого "сталинского законодательства о культах" ("так называемого" - потому, что это были не законы, а пакет нормативных актов). Наверху колебались: преследования верующих компрометировали СССР на международной арене, к тому же идею более либерального закона лоббировали "братские компартии". В 1977 году Щербицкий настоял на том, чтобы сессия Верховного Совета Украины приняла превратила формулировку сталинского законодательства в Государственный УССР. Этим идея либерализации отношения к верующим была торпедирована - ибо теперь любое предложение в этом роде воспринималось как попытка публично дезавуировать Щербицкого (а это было опасно не только в Украине, но и в Москве).

Коллеги и подчиненные

Очень доверительные отношения у Щербицкого были с Устиновым и Андроповым, а вот Черненко он несколько недолюбливал. Тот был "сугубо аппаратчиком", а В.В. считал, что партийный работник обязательно должен пройти все выборные посты, начиная с парторга. Натянутые отношения были и с Сусловым - В.В. его не воспринимал, считая догматиком.

Из воспоминаний Витольда Фокина, бывшего главы правительства Украины: Пригласили меня на работу в Госплан республики. Будучи начальником комбината "Свердловантрацит", я пришел на собеседование. Работник ЦК, который представлял меня Щербицкому, сказал: "Владимир Васильевич, хочу обратить ваше внимание: у товарища Фокина в учетной карточке есть два строгих выговора". Щербицкий поинтересовался, за что я их получил. Первый, говорю, за несчастный случай на шахте, где я был главным инженером. Мы с шахтерами начали разработку нетронутых массивов угля, проходивших над уже выработанной породой. В результате аварии погибли люди, а я вместе с другими рабочими получил травмы. Щербицкий поинтересовался, помню ли я, как звали погибших. Я перечислил имена и фамилии всех пятерых шахтеров. Мне показалось, что в этот момент у него появились слезы...

Охрану после покушения на Машерова, конечно, несколько увеличили: впереди еще следовала машина с мигалкой. Вообще же в охране было три офицера госбезопасности в ранге майоров и подполковников, которые назывались "порученцами" или "прикрепленными". Они не только охраняли В.В., но и оказывали небольшие услуги - например, поднести чемодан... Над ними был еще главный - полковник.

Чернобыль

Сразу же после аварии на ЧАЭС началось сознательное и целеустремленное искажение правды о масштабах аварии и ее последствиях. Эти данные скрывались и строго засекречивались. Органы охраны здоровья УССР в целом были использованы руководством СССР и УССР для достижения несвойственных медицине политических целей, что давало им возможность таким образом уклонится от ответственности. Вина первого секретаря и члена Политбюро ЦК КПУ Владимира Щербицкого, председателя Совета министров УССР Александра Ляшко, председателя Верховного Совета УССР Валентины Шевченко и министра здравоохранения УССР Андрея Романенко в злоупотреблении властью и служебным положением, которые привели к тяжелым последствиям, была доказана, но уголовное дело о действиях правительственных чиновников Украины во время аварии на ЧАЭС и ликвидации ее последствий было закрыто, в соответствии со статьей 48 Уголовного Кодекса Украины, по которой срок привлечения к ответственности В. Шевченко, А. Ляшко и А. Романенко к криминальной ответственности закончился, а В. Щербицкий умер (постановление Генеральной прокуратуры Украины было вынесено в мае 1993 года).

Из воспоминаний помощника Щербицкого В. Врублевского по поводу первомайской демонстрации 1986 года По традиции, приглашенные на правительственные трибуны собирались возле Консерватории, где останавливались правительственные лимузины, за 30-40 минут до начала демонстрации. А "первый" (В. Щербицкий - Ред.) тогда задержался - появился за 3-4 минуты до начала торжеств. Его автомобиль быстро подъехал к стоянке, В. Щербицкий быстро выскочил из машины без помощи адъютанта и нетактично высказался в адрес тех, кто приготовился рапортовать о готовности к демонстрации. Потом громко заявил: "Он мне сказал: "Если сорвешь демонстрацию - исключим из партии"". Естественно, что под словом "он" имелся в виду Генеральный Секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев. Иначе, кто же мог угрожать члену Политбюро ЦК КПСС?!

Отношения с Москвой

Из воспоминаний В. Фокина Секретарь московского горкома партии Борис Ельцин трижды пытался провести через заседание Политбюро программу реконструкции Белокаменной, согласно которой все республики Союза за свой счет должны были превратить Москву в европейскую столицу. Украине предлагали построить 6 гостиниц, несколько вокзалов, массу магазинов, а также профинансировать реконструкцию центральной части Москвы. Владимир Васильевич понимал абсурдность предложений Ельцина, но попросил подготовить расчет. Просидев над ним целую ночь, я посоветовал Щербицкому отказаться от участия в реконструкции Москвы. Щербицкий рвал и метал: "Думаешь, я не понимаю, что это невозможно выполнить?! Ты лучше скажи, как докладывать на Политбюро ЦК об отказе Украины помочь столице страны". И распорядился составить план минимальных затрат. Но перед отъездом попросил дать ему на всякий случай и первый вариант выступления. С ним он и вышел на трибуну, а потом имел массу неприятностей. Над программой реконструкции мы работали долго, пока Щербицкому не удалось убедить Егора Лигачева в том, что запросы Ельцина необоснованны и чрезмерны. Возможно, именно с этого момента начались распри Ельцина с членами Политбюро, а чуть позже он заявил, что в знак протеста выходит из его состава.

Хобби – голуби

Оказывается В.В. большим любителем голубей. Днепропетровские голубеводы открыли мемориал памяти Владимира Щербицкого во Фрунзеском охотхозяйстве. Владимира Щербицкого голубеводы считают своим человеком, поскольку он увлекался голубями, и многие из местных голубятников знали его лично. Поэтому мемориал памяти этого человека установлен не случайно. К 85-й годовщине со дня рождения Щербицкого подготовлена книга об истории голубеводства на Днепропетровщине. Ежегодно в день его рождения проводятся всеукраинские выставки, куда приглашаются голубятники с Украины, стран ближнего и дальнего зарубежья.

Пьянство и алкоголизм

Во время пресловутого "сухого закона" Украину посетил Михаил Горбачев, и после официальных встреч и приемов партаппаратчики собрались за столом. Из напитков были только минеральная вода и соки. Михаил Сергеевич, осмотрев стол, изъявил желание выпить что-нибудь покрепче. Щербицкий ответил, что все напитки на столе - мол, наливайте, что хотите. Генсек начал сердиться: хватит вам придуриваться. В этот момент Владимир Васильевич заявил Горбачеву, что в УССР закон один для всех - если нельзя, то нельзя для всех. После этих слов Горбачев обиделся и сказал: "Ну, в таком случае, какой напиток в стакане, такой будет и тост..."

Первомайские и октябрьские праздники всегда отмечали вместе с женами. После официальных мероприятий партаппаратчики выезжали в Залесье (под Киевом), где в доме ждал накрытый стол. К праздничному столу подавали красный борщ с пампушками, на второе - мясо или рыбу, вареники, а весной еще появлялся свежий чеснок и лук. Из спиртных напитков Владимир Васильевич предпочитал либо водку, либо сухое вино, но пьяным его никогда не видел.

Конец эпохи

Наверное, он предчувствовал свой уход из жизни. Как-никак, здоровье было уже не то, он жаловался на боли в сердце, сильно болела нога. "55-60 тыс. рублей" - это все, что он скопил за долгую трудовую жизнь. Небольшой счет в сберкассе у него был - туда приходили гонорары за статьи, книги. Щербицкий был чрезвычайно щепетилен в денежных вопросах.

Смерть первого секретаря ЦК КПУ общесоюзные газеты не заметили, и лишь в некоторых украинских печатных изданиях появился некролог от имени ЦК КПСС, Верховного Совета и Совмина СССР. Правда, было еще в газетах и сухое сообщение о преданном делу партии товарище, подписанное высшим руководством СССР и УССР. Владимир Васильевич не дожил до своего дня рождения один день. Он скончался на 72-м году