За полтора месяца до трагедии наш корреспондент был в Украинске и мы тогда опубликовали снимки полуразрушенного города, людей, живущих и кормящихся в буквальном смысле слова на свалке. Шахтеры говорили, что «кормилица» едва дышит, а не дают ей погибнуть два обстоятельства: название (рядом расположена весьма преуспевающая шахта «Россия») и социальная напряжененость в городе. Прямо на наших глазах чумазые люди раскапывали прилегающие к шахтному двору участки, вытягивая кабели, многие из которых находились под напряжением или должны были выполнять сигнальные функции.

Трудно предположить, какой переполох устроила трагедия в Красноармейске (райцентр), и Селидово (здесь расположены административные органы), но случись беда в Горняке, Кураховке, Цукурино, или в другом поселке, взору гостуй предстала бы более устрашающая картина умирающего Донбасса. Эта в сравнении с малочисленным Украинском «периферия» составляла основу угледобывающего региона.

Пожар на шахте «Украина» произошел вопреки простой истине, что он не должен был произойти. В выработках таких шахт курят не таясь, на «самоспасатели», которые в задымленной обстановке гарантируют жизнь в течении нескольких минут, практически не обращают внимания. Взрывники и горные мастера игнорируют анализаторы газа, так как знают: выброов метана здесь не бывает. Уголь – не нефть, чтобы его поджечь, нужно потрудиться. Зато потом огонь остановить сложно. С таким же успехом пожар мог произойти на угольном складе, при транспортировке, да мало ли где еще. Чтобы на «Украине» что-то загорелось, нужно довести технику до крайности. Иными словами, бросить город, предприятие и людей на произвол судьбы.

Рискну предположить, что если бы трагедия произошла, скажем. на шахте № 38 или какой другой, дело бы постарались вообще замять. «УКРАИНА» - символ УКРАИНСКА. И все это вкупе- символ нищей и обворованной страны.

В такой ситуации «стрелочник» просто необходим. Им стал (или станет) горный диспетчер. Еще одна человеческая трагедия.