Вечный сюжет. Власть хотела как лучше. Переменила советский праздник Седьмого ноября на русское торжество ноября - Четвертого. Но заполнить новым смыслом не успела (может быть, и не могла, однако то вопрос отдельный). Произошел типичный перехват темы; старую дату тут же начали насыщать новыми смыслами отмороженные националисты; некоторые из них действительно радели об отечестве, но большинство срывалось в беспримесный нацизм. Долой Европу! долой инородцев! долой, долой, долой! А что не долой? что - даешь? Даешь Россию для русских. Уже в прошлом году Четвертое ноября с трудом удержалось на грани скандала; показывать по телевизору бурное шествие крайне правых было не велено, но слова из песни не вычеркнешь. На экране почти ничего не было, но в жизни-то было!

Нынешней осенью ситуация обострилась еще сильнее. Шествие Русского марша неизбежно наложилось бы на фон Кондопоги, на антигрузинскую истерику, которой обернулся конфликт с правительством Саакашвили, на калмыцкие дела; запрещать было страшно, разрешать невозможно. Тупик. Несчастные московские правители, в ведении которых находится марш, всячески тянули и лавировали; в конце концов стало ясно, что отступать дальше некуда. Лужкову пришлось наложить вето, выйти в эфир и взять ответственность за объявленный вердикт - на себя. За что ответственность? За то, что марш - все равно попытаются провести. И за то, что сопротивление маршевиков придется жестко подавить. Такими вот политическими радостями обернулся день, который должен был стать символом национального согласия, исторического примирения.

Не хочется повторяться. И вновь напоминать об идейном вакууме нынешнего режима, о менеджерском прагматизме, возведенном в опасную степень. Писать о том, что постмодернистская стилизация общенациональных ценностей, не имеющих реального общественного значения, неизбежно ведет к карстовым пустотам смысла - и гарантированным провалам внутренней и внешней политики. Говорить о закономерности полученного результата: ничем другим эксперимент с Четвертым ноября в нынешних исторических обстоятельствах обернуться и не мог. Но сколько можно повторять одно и то же? Ничего же от этого не меняется, только сотрясаем воздух. Лучше скажем о другом. И о других.

Кто сегодня противостоит Правому Маршу? Правильно, власть. Но мы же договорились, что она - если говорить не об отдельных людях, а о системе в целом - идеологически никакомыслящая; шествие запрещено ею не столько потому, что нацизм гнусен, сколько потому, что марш - общественно опасен. Может привести к беспорядкам. Особенно после всех памятных неприятностей на национальной почве. Риски надо минимизировать; ну-ка Лужков, покажи им. Лужков показал. Но это никакое не противостояние; это обычная санация общественного порядка. А кто же именно противостоит крайне правым: то есть, твердо стоит против? Кто и на каких основаниях отвечает маршевикам: нацизм не пройдет? Правильно, левые активисты. Для которых Четвертое ноября не торжество, поскольку русское, а Седьмое вполне себе праздник, поскольку советский. Национализму нет, потому что коммунизму - да. От уродства нас обороняет безумие, а от безумия - уродство. Два минуса готовы сойтись на московских улицах и площадях в ближайшую субботу; но минус на минус в истории никогда не дает плюс.

Если судить поверхностно, проблема заключается исключительно в том, что в столице нашей многострадальной родины скопилось достаточное число искренних идиотов и работающих с ними циничных провокаторов, чтобы мы всерьез заговорили об угрозе агрессивного национализма. Хотя ни один грамотно составленный, не тенденциозный социологический опросник не подтверждает существования массового национального психоза. Если же копнуть чуть глубже, существо проблемы в другом. Некому поддерживать ровное горение здорового патриотического чувства. Которое заключено прежде всего (если не исключительно) в любви к своему. А не в патологической ненависти к чужому. Здоровое патриотическое чувство не помешает обличать русский фашизм - если он есть; но никогда не позволит уравнять в правах обостренную любовь к отечеству, его истории, культуре, языку - и агрессивный национализм. Как это делают левые.

Для здорового патриотического чувства русский нацизм гораздо худший враг, чем для новых левых. Потому что дискредитирует саму мысль о нормальности национальной гордости, которую не следует путать с гордыней. И отвлекает общественные силы от решения куда более насущных задач. Есть, например, такая важная патриотическая задача, как защита ключевых школьных предметов - языка и литературы - от постоянных технократических попыток понизить их статус, урезать количественно. Последняя попытка предпринята только что: в недрах Департамента государственной политики и нормативно-правового регулирования в сфере образования подготовлен проект документа, согласно которому выпускное сочинение перестает быть обязательным предметом. То есть, называя вещи своими именами, читать русскую классику школьнику не нужно. Достаточно ознакомиться с краткими пересказами сюжетов. Между тем, именно через преподавание родного языка и родной словесности самовоспроизводится основа национальной традиции, транслируется сгусток смыслов, питающих эту вот цивилизацию, выделяющих ее из ряда других - и в то же время адаптирующих к общемировым ценностям.

Более того: если преподавать русскую литературу как следует, сам собой отпадет вопрос о необходимости/невозможности введения курса основ православной культуры. Основа нашей культуры - отечественная словесность; в ней почти невозможно найти произведения атеистические, можно лишь - богоискательские, на самый худой конец богоборческие. Но богоборчество, как к нему ни относись, это все-таки живое отношение к Создателю; бросать вызов пустым небесам было бы как-то странно.

Объединиться для защиты родной словесности - куда полезней и куда разумней, чем объединяться за или против Правого марша. Потому что любовь к русскому началу здоровей и ненависти крайне правых к инородцам, и ненависти крайне левых к этой ненависти. И если мы сумеем объединиться на такой почве, вопрос о том, что делать с Четвертым ноября, отпадет сам собой. Ничего не делать. Читать «Бориса Годунова» и «Юрия Милославского» - хорошие книжки про времена Смуты! - и думать над ними как следует.