Бархатная перчатка киргизской революции

0 Выборы в Жогорку Кенеш - двухпалатный парламент Киргизии - спровоцировали в стране события, которые с полным основанием можно назвать местной "оранжевой революцией". Однако коренное отличие киргизской ситуации от украинской или, положим, грузинской, заключается в том, что здешняя революция оказалась отнюдь не бархатной. Оппозиционеры силой захватили два города на юге страны, и положение вот-вот может соскользнуть из политической плоскости к полномасштабному военному противостоянию бунтовщиков с властями.

Бескровное ноу-хау

Отстранение от власти бывшего грузинского президента осенью 2003 года и "оранжевая революция" на Украине зимой 2004/2005-го годов продемонстрировали высокую эффективность новой тактики народной борьбы с круговой порукой, царящей в высших эшелонах государственной власти стран СНГ. Смысл этой тактики заключается в том, чтобы вслед за общенациональными выборами (результаты которых заранее, по ходу голосования или сразу же после него объявляются сфальсифицированными) организовать повсеместные и массовые протесты избирателей и тем самым поставить под сомнение само право властей говорить о незаконности действий политической оппозиции, которая требует, чтобы победителями на выборах признали именно ее представителей.

Это политическое ноу-хау, впервые опробованное еще в Сербии образца 2000 года (если не вспоминать Россию образца 1991-го), в первую очередь оказалось востребовано на территории стран, некогда входивших в советский блок. Должно быть, потому, что в этих странах собственно демократические принципы организации власти, несмотря на формально демократическое устройство общества, как правило, не работают. Связано это, скорее всего, с преемственностью традиций: в СССР, как известно, была самая демократическая конституция в мире, что не мешало его руководителям править собственным государством и еще целым рядом формально суверенных держав, находившихся "под крылом" Кремля, по своему собственному усмотрению. Ведь все институты гражданского общества, призванные обеспечивать торжество демократических принципов, в СССР находились под бдительным контролем единого властного центра: собрания народных представителей, судебная система, правоохранительные органы, СМИ. В условиях этой псевдодемократии любая попытка вступить с властью в политическую борьбу автоматически превращалась в покушение на государственный строй, конституцию, законность и порядок. И каралась соответствующим образом.

Вот и в бывших республиках СССР, превратившихся в суверенные государства в 1991 году, сохранились те же порядки. Представители местной партийной верхушки стали президентами и премьер-министрами, но в целом ничего не изменилось, так как реальных политических сил, способных контролировать действия властей на основе демократических принципов, в этих странах не было - все они в зародыше душились "законными" мерами. Вот почему процесс освобождения от наследия советских времен, начавшийся с Грузии в 2003 году, принял революционный, то есть надзаконный, характер: для того чтобы оппозиция могла действовать в рамках закона, надо, чтобы закон был законом для всех, а не только для одной оппозиции.

Здесь, правда, сразу встают два вопроса: насколько такие революции, даже если они проходят удачно, способны реально изменить положение дел в стране (в той же России, которая по праву может считать себя родоначальницей "оранжевых революций", в 1991 году одна властная элита сменила другую без особых последствий для торжества демократии) и какую цену за это придется заплатить. "Бархатные революции" в Грузии и на Украине прошли практически бескровно, тем более бескровно разрешилась предвыборная ситуация в Молдавии, которую к "оранжевым" вообще причисляли по явному недоразумению - видимо, из-за пышной антироссийской риторики, на которую сделал ставку действующий президент-коммунист Владимир Воронин. Все это позволяло сторонникам "десоветизации" на Западе рукоплескать лидерам революционеров. Пока демократическая революция не докатилась до Средней Азии.

Жогорку Кенеш - 2005

Поначалу в Киргизии все развивалось по привычному сценарию. Выборы в Жогорку Кенеш - двухпалатный парламент страны - были назначены на 27 февраля этого года. Эти выборы должны были стать первыми в рамках новой конституции страны, согласно которой республика из президентской превращается в парламентско-президентскую. Примечательно, что новую конституцию готовили под присмотром первого и пока бессменного президента Киргизии Аскара Акаева, срок полномочий которого окончательно истекает в этом году. Киргизия считается одной из самых демократических республик Средней Азии (например, здесь официально отмечаются праздники сразу двух мировых религий - мусульманские "Орозо айт" и "Курман айт" и христианское Рождество), поэтому Акаеву, чтобы и дальше сохранять власть, нужно было что-то придумывать. Изменение государственного строя - любимый предлог руководителей бывших республик СССР для продления своих полномочий, так как этот процесс требует изменения основного закона страны, благодаря чему все тот же человек получает право оставаться у власти на очередные два срока.

Действительно, вслед за парламентскими в том же 2005 году, в октябре, в Киргизии должны пройти и президентские выборы. Правда, наблюдатели считают, что сам Акаев выдвигаться на них уже не будет - несмотря на то, что смена конституции формально такое право ему дает. Видимо, желая сохранить реноме демократического лидера, Акаев предпочел более тонкий вариант: значительно усилить роль народного собрания в управлении страной и провести в него своих людей. Оставалось только обеспечить проправительственным кандидатам победу на парламентских выборах.

Выборы прошли - как и положено в демократической стране - в два тура. Второе голосование состоялось 13 марта. На 75 кресел в Жогорку Кенеше претендовали около 400 кандидатов, за которых голосовали примерно полтора миллиона киргизских избирателей (всего в республике проживает около пяти миллионов человек). Явка тоже оказалась в пределах нормы - на первый тур, по данным ЦИК Киргизии, явились 60 процентов граждан, наделенных правом голоса, на второй - 59 процентов. А вот по итогам выборов, оглашенным уже на следующий день после второго тура, 90 процентов депутатских мест получили проправительственные или "нейтральные" (не связанные напрямую с оппозицией) кандидаты. В Жогорку Кенеш прошли, в частности, дети президента Акаева - дочь Бермет и сын Айдар.

При этом действующие власти и прежде всего глава ЦИК Киргизии Сулайман Иманбаев заявляли, что выборы прошли в высшей степени организованно и честно. В Киргизии действует государственная автоматизированная система выборов "Шайлоо", которая, по мнению ЦИК, исключает возможность подтасовок. Кроме того, Иманбаев отметил отсутствие серьезных жалоб в адрес своего ведомства со стороны избирателей и отсутствие административного давления на граждан. И тем не менее - хочется добавить, естественно, - оппозиция и западные наблюдатели (из ОБСЕ и США) тут же объявили результаты выборов сфальсифицированными.

Киргизский бунт

После этого оппоизция приступила к решительным действиям. Одновременность, слаженность и однотипность действий противников действующей власти позволили последней объявить все происходящее заранее спланированной провокацией. Так, на ряде избирательных участков в Куршабском и Алайском округах, где, согласно официальным данным, победили проправительственные кандидаты, проигравшие оппозиционеры Адахан Мадумаров и Марат Султанов инициировали пересчет голосов, после чего объявили победителями самих себя. Уже эти действия были прямым нарушением закона, поскольку, как разъяснял Сулайман Иманбаев, последнее слово всегда должно оставаться за ЦИК, а в спорных случаях должно назначаться переголосование. Но вскоре начались события, после которых о пересчете голосов все попросту забыли.

Во многих городах и районах Киргизии оппозиция стала организовывать митинги и попытки вмешаться в работу органов государственной власти - в Узгене и Алае, Кочкоре и Таласе, а также в столице страны Бишкеке. Повсюду митингующие требовали передать власть народным советам, отправить в отставку Аскара Акаева и провести досрочные президентские выборы. Но центром событий стал город Джалалабад, где еще 4 марта местные жители заблокировали здание областной администрации и объявили бессрочный митинг протеста. По словам оппозиционеров, это произошло стихийно: напрасно прождав весь день губернатора Джалалабадской области на площади перед его официальным зданием, митингующие вошли внутрь и мирным путем вытеснили оттуда всех чиновников, расположившись прямо на их рабочих местах. В течение двух недель около двухсот человек, среди которых было семь десятков матерей-героинь, оставались в здании обладминистрации, так что губернатору Жусупбеку Шарипову пришлось временно перебраться в здание местного УВД. По периметру захваченного здания были выставлены милиционеры в касках, со щитами и дубинками в руках, но довольно долго милиционеры и местные жители сосуществовали довольно мирно.

15 марта оппозиция в Джалалабаде созвала народное собрание - курултай. По данным революционеров, на него собралось около пяти тысяч местных жителей, а также съехались видные оппозиционные политики - Курманбек Бакиев, Роза Отунбаева, Эшингуль Болджурова, Замира Сыдыкова, Топчубек Тургуналиев, Бектур Асанов, Азимбек Бекназаров и другие. Курултай еще раз объявил результаты выборов в Жогорку Кенеш недействительными, выразил требование отправить в отставку Акаева и избрал областной народный совет (кенеш), ставший частью Республиканского координационного совета по отставке Акаева. В масштабах Киргизии этим органом руководит лидер "Народного движения Кыргызстана" Курманбек Бакиев, а главой джалалабадского кенеша избрали Жусупбека Жеенбекова. Таким образом, в Джалалабаде фактически возникло двоевластие, хотя сам Акаев на тот момент подчеркивал, что готов работать с действующим губернатором, не одобряет захват здания и вообще добивается только отставки Акаева. Бакиев даже не стал располагать свой штаб в здании обладминистрации, а разбил для этого в Джалалабаде специальную юрту.

В свою очередь, губернатор Жеенбеков назвал прошедший курултай акцией незаконной: "О том, что царит двоевластие, смешно говорить. Никто никому таких полномочий не давал. Мы же не в средневековье живем, когда прискакала толпа, назначила царька и ускакала. У нас демократия, а не анархия. Я как гражданин считаю, что эти люди не патриоты своей страны. Закон должен работать и по нему мы должны этих людей выгонять. На это есть силы и средства. Но мы будем решать ситуацию мирным путем, методом народной дипломатии, путем уговоров".

Но пока шли уговоры, опыт джалалабадцев решили перенять жители второго по величине города Киргизии Ош. 18 марта местные женщины с детьми, старики и прочие жители, разгонять которых силой у местных милиционеров не поднялась бы рука, также захватили здание своей обладминистрации. Видимо, после этого в Бишкеке поняли, что дальше не обращать внимания на все усиливающееся давление оппозиции нельзя, и стали принимать меры. В субботу, 19 марта, в Джалалабад и Ош из столицы были направлены бойцы внутренних войск и сотрудники ОМОН УВД республики.

Момент для проведения силовой акции был выбран удачно: на 21 марта приходится весенний праздник Нооруз, так что страну ждали три выходных дня, в течение которых, полагали в Бишкеке, СМИ не успеют оперативно осветить события на юге страны. В 5:30 утра сводные отряды правоохранительных органов одновременно ворвались в здания обладминистраций в мятежных городах. И в Джалалабаде, и в Оше солдатам и омоновцам хватило часа на то, чтобы разогнать защитников зданий (большинство из которых представляли женщины и старики), а особо активных из них задержать и увезти в местные отделы милиции. В Джалалабаде, по словам оппозиционеров, милиционеры пошедшие на штурм, были пьяны или находились под действием наркотиков; там от захваченного здания на трех "КаМАЗах" увезли примерно 120 человек, которых продержали в РОВД три часа, но потом все же отпустили. В Оше омоновцы якобы жестоко избивали людей во время штурма, а некоторых - и после него, в милицейских распределителях, откуда 32 человека, по словам местных правозащитников, отправились прямиком в больницу.

Сразу после этого в обоих городах начались массовые беспорядки. Причем власти в Оше среагировали быстро и, видимо, получив из Бишкека приказ не открывать огонь и вообще не провоцировать оппозицию на силовые действия, ретировались из города вместе с приехавшими накануне милиционерами, поэтому там в воскресенье днем было относительно спокойно. В Джалалабаде события разворачивались более драматично, поскольку там толпа в несколько десятков тысяч человек прошла по городу, сметая омоновские пикеты, разгромила здание УВД, вновь захватила здание обладминистрации и, наконец, разгромила и сожгла здание ГОВД. Все это время сотрудники правоохранительных органов вели стрельбу в воздух, пытаясь остановить толпу, но когда стало ясно, что это не помогает, отказались от сопротивления. Часть из них перешла на сторону восставших, часть, по словам оппозиционных СМИ, была изгнана за его пределы.

Позже восставшие взяли под свой контроль весь Джалалабад, включая местный аэродром: опасаясь, как бы власти не прислали из Бишкека транспортные самолеты с солдатами, джалалабадцы высыпали на взлетную полосу несколько машин с гравием и подожгли на ней автомобильные покрышки. К утру понедельника в руках восставших оказался и весь Ош с его административными зданиями, и там милиционеры, не убежавшие из города, присоединились к оппозиции. В обоих городах начались митинги, участникам которых необходимо было осознать, что произошло, и попытаться выработать определенную последовательность дальнейших действий. Формальные лидеры оппозиции в Оше пытались овладеть толпой и призвать к упорядоченным шагам, но наряду с ними на митинге выступали радикально настроенные представители стихийного народного движения, предлагавшие, например, немедленно разгромить охрану ошской тюрьмы и выпустить оттуда всех заключенных, в том числе отбывающих наказание по уголовным статьям. Уже в понедельник "революционеры" разгромили здание мэрии в Оше и силой захватили ошский аэропорт. По сведению ряда источников в Оше многие жители спешно покидают город из опасения попасть под "горячую руку" участников уличных акций. Всего, по некоторым данным, в ходе воскресных событий в обоих городах погибло до десяти человек как со стороны оппозиционеров, так и со стороны милиции, несколько десятков человек получили ранения.

В настоящее время известно, что примеру ошцев и джалалабадцев готовы последовать жители и других городов и областей республики.

Что делать?

Судя по тому, что официальный Бишкек пока практически никак не отреагировал на события в Оше и Джалалабаде, к такому развитию событий там оказались не готовы. В воскресенье вечером глава киргизского правительства Николай Танаев дал пресс-конференцию, на которой заявил, что власти не будут применять против восставших силу, а станут придерживаться "тактики переговоров". Правда, не очень понятно, с кем собирается договариваться Танаев, тут же отметивший, что в мятежных районах нет единого управления, там, мол, действует "неуправляемая масса людей". По сведениям оппозиционеров, сам Аскар Акаев, испугавшись неблагоприятных для себя последствий бунта на юге страны, спешно улетел в Москву. Правда, государственные СМИ эту информацию опровергают. А проправительственный общественный фонд под названием "Элим учун, элим менен" ("С народом и для народа") призвал власти объявить в стране чрезвычайное положение и "защитить президента" как гаранта конституции.

В таких условиях чрезвычайно важно понять, контролирует ли "неуправляемую массу" хоть кто-нибудь, включая лидера оппозиционеров Бакиева. До сих пор "бархатные революции" были бескровными. В Киргизии, судя по всему, эта традиция была или вот-вот будет нарушена. Пока восставшие не строят планов похода на Бишкек, но революционную энергию масс надо куда-то направлять. Лидеры оппозиции и примкнувшие к ним милиционеры спешно формируют народные дружины для поддержания порядка в захваченных городах, но удастся ли им справиться с возбуждением, охватившим юг Киргизии, неизвестно.

Еще накануне, рано утром 20 марта, Координационный совет народного единства Кыргызстана - орган, объединивший различные силы киргизской оппозиции, - обратился с согражданам с призывом "выступить повсеместно против семейно-кланового, мафиозно-коррумпированного акаевского режима". Открыто призвав к свержению конституционного строя, оппозиция сожгла мосты, и дороги назад ей уже нет. Силовые акции в Джалалабаде и Оше также являются вызовом режиму Акаева - и одновременно превращают ситуацию из потенциально-революционной в крайне взрывоопасную. Разногласия внутри оппозиционеров, одни из которых предлагают вступить с Бишкеком в переговоры, а другие, как лидер партии "Ата-Журт" Роза Отунбаева, утверждают, что с Акаевым разговаривать не о чем, также не способствуют наведению порядка. Это положение еще больше запутывает сам Акаев, который, по различным сведениям, вроде бы готов к переговорам, но еще не решил, в каком формате их вести. Даже те из оппозиционеров, как тот же Курманбек Бакиев, которые готовы договариваться с властью, не желают встречаться с премьером или главой ЦИК - они хотят говорить непосредственно с Акаевым. Впрочем, непонятно, что, собственно, в сложившейся ситуации может быть предметом обсуждения - личная судьба самого Аскара Акаева и членов его семьи?

Свое посредничество на возможных переговорах предлагает и американское посольство в Киргизии. "Мы обеспокоены инцидентами насилия в Джалалабаде и других частях страны и призываем все стороны в Киргизии вести диалог и решать все вопросы мирным путем в соответствии с законами", - подчеркнул в воскресенье официальный представитель госдепартамента США Эдам Эрли. С призывом воздержаться от насилия к киргизам обратилась и миссия ОБСЕ в Киргизии. Но, по-видимому, западные страны ограничатся сторонним наблюдением и вмешиваться в ситуацию не будут. Одно дело поддерживать "оранжевую революцию", которая развивается мирным путем, другое дело - бунтующие толпы, готовые все сокрушить на своем пути. Бархатная перчатка киргизской революции неожиданно для всех налилась весьма увесистым кулаком.

Примечательно, что МИД России, молчавший до вечера понедельника, в конце концов дал оценку происходящему на юге Киргизии, причем, как и следовало ожидать, осудил оппозицию и прямо призвал ОБСЕ не разжигать и без того взрывоопасную ситуацию в стране. Словом, в лучших традициях советских времен предложил решать конфликт в рамках закона, который целиком и полностью находится на службе у семьи Акаевых: "Важно вернуть развитие событий в спокойное русло, не дать шанса экстремистским силам воспользоваться дестабилизацией ситуации, чтобы создать угрозу демократическим основам государственности в Киргизской Республике".

Эхо аксыйского расстрела

Похоже, в настоящее время главным вопросом киргизской революции остается вопрос о причинах молчания Аскара Акаева. Если он уже понял, что время его сочтено, и в настоящий момент пакует чемоданы, чтобы бежать за границу (скорее всего, действительно, в Москву), то ситуация в Киргизии уже через несколько дней станет предсказуемой. По крайней мере, все ограничится местными беспорядками, которые учинят особо ретивые поборники среднеазиатской демократии, а затем представители оппозиции сформируют новый парламент и новое правительство - и это будет уже совсем другая история. Но если Акаев чувствует себя в Бишкеке достаточно уверенно, и часть войск и сотрудников правоохранительных органов страны ему верны, то неизвестно, чем все может закончиться. Первая попытка подавить выступления ошцев и джалалабадцев силой провалилась, но попытка была, прямо скажем, несерьезной. Нельзя говорить с уверенностью, что время сейчас работает на революционеров. Многотысячный мирный митинг в центре Киева - это одно, а насильственный захват городов и аэродромов вдалеке от Бишкека - совсем другое, и через несколько дней, возможно, ради стабильности в регионе мир согласится закрыть глаза на уже по-настоящему серьезные силовые акции против оппозиции.

Опыт таких акций у Акаева имеется. С Джалалабадской областью ему уже приходилось "разбираться" в марте 2002 года, когда киргизский ОМОН расстрелял демонстрацию мирных жителей в селе Аксы. Люди, возмущенные преследованием своего земляка и депутата Бекназарова, пытавшегося инициировать импичмент президенту за территориальные уступки Китаю, шли в село Кербен, где должен был состояться суд над ним, но были встречены омоновцами. Шесть человек тогда погибли, нынешний лидер оппозиции Бакиев, бывший в то время премьер-министром, не пожелал брать на себя ответственность за расстрел и ушел в отставку, Бекназаров был выпущен из изолятора, а Аскар Акаев уволил выскопоставленного сотрудника своей администрации. Однако аксынский расстрел так и не был расследован и по сей день остается серьезным напоминанием оппозиции о границах демократичности действующей киргизской власти.