Оранжевое домино?0 'Привет тебе, Ющенко свободы!', пародирует Мицкевича польский сатирик (фамилия украинского президента созвучна с польским словом ютшенко, 'заря' в звательной форме - прим. пер.). Украина торжествует, переживая ранее ее неведомые шансы и надежды. Россияне видят скорее тьму и упадок. В Москве раздается горестный стон части элит. Для многих россиян победа 'оранжевой революции' означает окончательный распад их великой империи. Другие только сейчас начинают понимать, что Украина - это отдельное государство. Через 15 лет после распада СССР они, наконец, отдают себе отчет в том, что его больше нет, размышляют над тем, когда придет очередь Белоруссии, и что дальше с Россией. Самые катастрофические сценарии предусматривают распад самой Российской Федерации лет через 10-15.
Национальная идея фикс
'Оранжевая революция' должна стать для россиян важной психологической отметкой. Стало ясно, что в стремительно меняющемся мире они все еще стоят на распутье и, ностальгируя по советскому прошлому и бывшему могуществу, ищут новое направление по азимутам безвозвратно минувшей эпохи. 67 процентов граждан все еще жалеет, что распался СССР, а президент Владимир Путин воссоздает самодержавное государство, которое держится на силе репрессивных органов, а не на самосознании граждан и самостоятельном мышлении.
Первый мощный удар нанес неотесанный Никита Хрущев. Однако, в 1954 году никто не предполагал, что Россия теряет одну из своих прекраснейших провинций, вероятно, навсегда. Ведь считалось, что Советский Союз вечен. Только что отметили 300-ую годовщину объединения Украины Богдана Хмельницкого с Москвой. Нужен был широкий жест, подчеркивающий идеалы интернационализма и отсутствие каких-либо разделов внутри советского государства. Крым, прежде принадлежавший России, был торжественно передан под администрацию Украинской ССР со столицей в Киеве. В 1991 года, когда колосс распадался, русские могли только смотреть на то, как крымские степи и пляжи, донецкие шахты, днепропетровские металлургические комбинаты и оборонные предприятия становятся частью заграницы. Смотрели и глазам своим не верили.
Хохлятский танец
Русские в разговоре называют украинцев хохлами. Редко с пренебрежением, чаще с добродушным превосходством старшего брата. Они все еще не могут понять, что Украина - уже не часть общего государства, а надпись 'ТАМОЖНЯ' крупными буквами по дороге из Москвы в Харьков или из Ростова в Донецк - это не очередное чиновничье изобретение. Об этом свидетельствуют опросы. Не более 28 процентов опрошенных россиян понимают, что Украина - суверенное государство. Для остальных это что-то вроде российской провинции. На 'оранжевую революцию' они смотрели с удивлением и полнейшим непониманием. Украинцы проходили ускоренную трансформацию. Из постсоветской массы они превращались в современный, осознающий свои цели и свое единство, действительно независимый народ. В это время русские, как и последние 15 лет, тосковали по Советскому Союзу. Московские интеллектуалы и политики предавались одному из своих любимых занятий, то есть, поиску 'национальной идеи'. На эту тему появляются сотни работ, десятки помыслов, а 'национальной идеи' как не было, так и нет. Так же, как еще не выкристаллизовалось современное российское государство.
Русские погрязли в прошлом. После упадка Советского Союза они создали для себя иллюзию империи. В окружении Бориса Ельцина выдумали термин 'ближнее зарубежье'. Им должен был стать кордон из бывших советских республик, сфера влияния Российской Федерации, воспринимаемой как наследница советской сверхдержавности. Иллюзия была столь убедительной, что Кремль подчинил ей всю свою внешнюю политику. Окончилось это чередой катастрофических ошибок последних 15 лет. Вместо того, чтобы налаживать новые отношение с де факто суверенными соседями, россияне старались сохранить сферу влияния, консервируя в бывших советских республиках советские методы правления. 'Ближнее зарубежье' отходит в прошлое. После недавней грузинской 'революции роз' пришла очередь Украины. Теперь кремлевскую иллюзию подпитывает одна лишь только Белоруссия.
Россияне и русские
В России существует два понятия, относящихся к национальной принадлежности: русский и россиянин. Первое определяет этническое происхождение, второе - гражданство и чувство государственной общности. Россиянин может быть русским, татарином, ингушом, евреем или якутом с раскосыми глазами. Он может жить в Калининграде, Екатеринбурге или Владивостоке. Гражданское сознание пробуждает в нем чувство принадлежности к мощному государству. Именно поэтому Владимир Путин восстанавливает централизованную структуру с сильными региональными наместническими единицами. Без сильного центра нет России, так же, как и никогда раньше не было ни одной многонациональной империи. Распад Советского Союза начался в тот момент, когда власть в Кремле проявила первые признаки слабости.
В России не произойдет чего-то подобного украинской 'оранжевой революции'. Россияне как общество раздроблены, и дело не только в географии. Когда приходит несчастье, то как реагируют у нас люди? - задает вопрос социолог Юрий Левада. - Радуются, что оно их не коснулось. Как во времена Сталина: прислуживаются и рады, что стучат не в их дверь. 'Сейчас сажают олигархов, разных Ходорковских и прочих, а мы живем, пьем чай, и кое-что еще'. При таком образе мышления в России еще через много десятков лет не построят подлинного гражданского общества. Будут русские и другие россияне, живущие под властью царя, секретаря или президента, довольные, тем, что он их защищает, но и предоставленные его милости или немилости.
Похороны советского человека
В 1991 году вместе с Советским Союзом распалась многонациональная общность, перестал существовать 'советский человек' (как его называли советские пропагандисты). С тех пор не появилось ничего ему на замену. Но это в России - потому что в большинстве других советских республик, так же, как и на последних выборах на Украине, ранее пребывавший в маразме 'советский человек' стал сознательным членом новой национальной общности.
Выбирая Ющенко, украинцы выбрали президента - менеджера, нанятого для управления страной - как в западных демократиях. Его будут оценивать, критиковать, выберут на второй срок или вынудят уйти в отставку. На Украине решать судьбу государства и людей, руководящих им, начинают граждане, сознающие свои права и обязанности, объединенные общей целью.
Тем временем, в России президент Путин консервирует анахроническую систему единовластия. Он решает за граждан, но с их согласия. В Москве о нем уже говорят 'Владимир III'. Юрий Левада признает, что 67 процентов граждан поддерживают президента и позитивно оценивают его деятельность. Но также и немалая группа в 24 процента не приемлет политики Путина. Ведь значение имеют не только абсолютные цифры, но и то, к какому общественному слою принадлежат недовольные. Президента критикуют интеллектуалы и бизнесмены - хотя бы за отсутствие прогресса в реструктуризации экономики. Рост ВВП достигается без особых затрат, главным образом, благодаря высоким ценам на топливо и другие сырьевые ресурсы. Путин начинает напоминать российского олигарха из анекдота, у которого в машине всего две педали: газ и. . . нефть.
О том, что нарастание авторитаризма неизбежно, свидетельствует хотя бы отбирание приватизированных в 90-х годах предприятий у их теперешних владельцев. Если Путин сегодня фактически конфискует 'Юкос' Ходорковского, признавая его прежнюю деятельность нелегальной, то таким же образом через несколько лет кто-то другой может признать, что вопреки закону поступал сам Путин. Избежать ответственности президент может только одним способом - удерживаясь как можно дольше у власти.
Предсказания о развале Российской Федерации могут сбыться, если власти не дадут государству и своему народу иных аргументов, чем сила (ядерное оружие) и сырье. Сейчас в Москве раздаются стоны в духе: 'Украина, которую мы потеряли. . .', 'Украина уходит на Запад'. Однако, немало и проницательных интеллектуалов и политиков, которые мечтают о подобных процессах в самой России. Они бы хотели, чтобы их страна тоже 'ушла на Запад', хотя бы для того, чтобы в безопасности остаться на тех огромных пространствах Востока, которые она все еще занимает.
Конец империи
|
