Русская правда для Украины0 Ключевая роль преподавания истории в формировании национальной самоидентификации общепризнанна. Возникновение во второй половине XIX века украинской историографии поставило вопрос о прочности русской идентичности. С распадом же СССР проблема сохранения русской идентичности встала уже не только у тех, кто добровольно или не очень был переименован в украинцев, но у огромного количества тех, кто считает себя русским. Вне контекста русской истории русские по-настоящему не смогут сохраниться.
Проблема в том, что русские на Украине до сих пор часто пытаются игнорировать украинскую пропаганду под историческим соусом. Это желание обусловлено тем, что многим воспитанным в духе русской или советской историографии она кажется полной нелепостью и даже невежеством. Но такое отношение проблему не просто не решает, а только усугубляет.
Русская историография на момент появления украинской уже практически состоялась. Украинская же историография в качестве своей миссии ставила сепаратизм, а вовсе не опровержение русских источников. Еще Михаил Сергеевич Грушевский, как талантливый сепаратист, занимался не научным спором, а писал историю Древней Руси, изъяв из нее русских и заменив их на украинцев. Он старался максимально не касаться территорий Северной Руси, за исключением случаев, когда какое-то событие можно было преподнести как вражду южных русских княжеств с северными. Дальнейшая работа в развитие этой концепции, независимо от того, следовали ли украинские историки в умеренном "грушевском" ключе, или, пытаясь преподносить историю взаимоотношений русских и украинцев как самых злейших врагов, всегда должна была работать на сепаратизм. Конечно, такое изложение истории приводит порой к нестыковкам или полностью абсурдным выводам. Но проблема в том, что в сложившихся условиях ни классическая русская историография, ни классическая же советская не будут адекватным ответом. Во-первых, как сказано выше, украинская историография была создана как нарочито не замечающая русскую. Во-вторых, российская официальная историография в силу ее стремления к внешней цельности и логичности не могла не сглаживать углы, тем самым сама нарушая историческую логику. В таком случае получается, что "у каждого своя правда" и выигрывает тот, кто хочет разделения.
История на суде
Какова же должна быть адекватная русская история, учитывающая существование истории украинской? Как это ни парадоксально, но для противостояния украинской (антирусской) пропаганде необходимо придерживаться, прежде всего, принципов максимальной объективности и логичности. В современной ситуации это может показаться наивной утопией. Ведь до сих пор ведутся споры, считать ли вообще историю наукой. Однако любое историческое произведение, если это не откровенное фэнтэзи, опирается на те или иные факты. Правда, далее встает вопрос об их достоверности и интерпретации.
Представляется целесообразным подходить к изучению русско-украинской истории даже не с позиции исторической науки, а с точки зрения юриспруденции. Нужно изучать русскую историю в контексте Украины по принципу юридического процесса. Причем в этом процессе есть две стороны, одна из которых ратует за единство, другая за сепаратизм. Доказательства будут иметь различную силу. Свидетельства и домыслы историков с обеих сторон заведомо сомнительны. Письменные доказательства также неравноценны. Например, свидетельства иностранных источников относительно событий Древней или Средневековой Руси более ценны, чем русских летописцев, которых всегда можно обвинить в подделке ради интересов того или иного князя. Большую ценность имеют археологические находки материальной культуры. Факты нужно классифицировать как доказанные, правдоподобные или абсурдные. Согласно юридическим принципам можно оценивать, в пользу чего свидетельствуют факты - в пользу раскола или единства. Работа по ревизии русской истории, существенная часть которой связана с территорией современной Украины, огромна и под силу только группе профессиональных историков. Ведь она заключается в анализе множества данных, а не просто создании своего мифа.
Далее хотелось лишь кратко указать на наиболее спорные моменты, на которых необходимо особо остановиться русской историографии для Украины, и обозначить первоочередные вопросы, которые требуют ответов.
О Древнерусском государстве и его преемниках
Самый проблемный период для объективного изучения - древнерусский. Ограниченность источников, угроза искажения информации в летописях при их переписи затрудняют, с одной стороны, реконструкцию данного исторического периода, а с другой стороны, на основании множества легких ассоциаций позволяют рисовать картины якобы из прошлой жизни. В этом смысле козыри всегда у сепаратистской истории, которая будет отстаивать право на свой миф. Ведь у историков, даже придерживающихся неких традиционных взглядов, нет однозначного мнения, была ли Киевская Русь мощным централизованным государством, федерацией княжеств, конфедеративным племенным союзом. Археологические исследования говорят лишь о том, что культура древнерусских городов во многом идентична, и это вроде бы свидетельствует о централизованном характере государства на определенном этапе, но опять же это лишь гипотеза.
Еще более важный вопрос: насколько можно говорить о преемственности от этого гипотетического государства к русским княжествам, оставшимся или возникшим после татарского нашествия? Особенно это касается Московского княжества. Какова была преемственность государственных институтов, каково было значение Православной церкви в этой преемственности? Ввиду той пропаганды, которая ныне на Украине стала официальной, по поводу преемственности названия Русь, необходимо освещение всех источников, проясняющих его закрепление на той или иной территории, что для русских на Украине особенно важно.
О народе и нации
Не меньше ясности в вопросе преемственности народов. Что понимать под древнерусской народностью? Жили ли в Киевском княжестве украинцы? Или русские? Проблема заключается в том, что этническую культуру, которую обычно ассоциируют с бытом простонародья, еще сложней реконструировать, чем культуру высших слоев. Каков был древнерусский костюм, например, в окрестностях Киева, Новгорода или Полоцка? Носили крестьяне бороды или, как ныне уже утверждают некоторые украинские историки, чубы и усы у "руських-украинцев" испокон веков? Когда возникла русская изба и когда - украинская хата? В силу того, что многие такие подробности нам недоступны, именно они становятся поводом для бесконечных спекуляций.
Русская историография (например, Н.Ключевский) более лояльно относилась к изначальной заселенности Киевской земли потомками малороссов. Для украинской же признание обратного смерти подобно, поэтому идет сплошная брань в сторону погодинской теории опустошения Киевской земли и заселения ее новым народом с западных окраин Руси. На самом деле она имеет не меньше прав на существование, чем теория об "исконности" украинцев на местах их современного проживания. Например, Северская Русь, в основном входящая ныне в Черниговскую и Сумскую области Украины, по мнению многих историков (даже украинских), населяли так называемые севрюки. Население с правобережья Днепра заселило эти территории после потери Северской Руси Московским царством в результате русско-польской войны. Правда, здесь опять же возможны бесконечные спекуляции о том, что севрюки - это украинский (или великоросский) субэтнос. Но это дела не меняет.
В XVII веке населения Малой и Великой Руси объединились в одном государстве. Не зная точно, как выглядел русский народ во времена существования Киевской Руси, можно предположить, что в XVII веке он мало отличался от русского народа начала XIX века. А с этого периода уже сохранился обширный этнографический материал и большое количество достоверных фактов.
Относительно достоверно можно говорить также о следующем. При объединении и у тех и у других самоназвание происходило от слова "Русь". У одних "русские", у других "русины". Причем название "русины" употребляли не только малороссы, но и белорусы, то есть все жители Западной Руси того времени. Языки, на которых говорило простонародье Восточной и Западной Руси, были ближе друг другу, чем языки иных славянских народов. По мнению большинства филологов, современные украинский, белорусский и русский языки относятся к отдельной восточнославянской языковой группе. Правда, некоторые, в подавляющем большинстве украинские, филологи относят украинский язык к южнославянской группе.
Великороссы и малороссы (особенно восточные) на слух понимали друг друга. Естественно, речь идет о простонародных говорах, поскольку литературный язык можно сделать сколь угодно отличным от народного.
Принципиальный, хотя и ложный вопрос как для русского, так и для украинского национализма - единый ли народ соединялся после долгой разлуки или это один народ захватывал другой "подлинно" русский народ? Этот вопрос ложен, поскольку не имеет отношения к реальному национализму. Оба народа именовали себя русским, однако признавали на тот момент русским народом только себя.
Были ли приобретены различия в течение четырехсот лет, существовали ли они еще до татарского нашествия или даже со времен сотворения мира, не суть важно. Сама идея единства Руси имела значение не для единства народа или братания народов, а для создания русской нации. В построении нации этнос, прежде всего, объект, а не субъект.
До сих пор в головах большинства жителей как России, так и Украины живут мифы советской пропаганды о народе как носителе исторической памяти. Реально историческая память если и существовала, то в кругах национальной элиты. Московские князья, а позже цари несли лишь общее знание о Руси и Владимире, ее объединившем и крестившем. Память о Руси сохранялась у православного духовенства, в том числе и Западной Руси. Историческая память передавалась, прежде всего, через письменные источники. Народ же сохраняет свои обычаи, но никакой стойкой исторической памятью, да еще на столько веков назад, не обладает, за исключением народных преданий. На Украине вообще практически не сохранилось памяти о киевских временах. В России - только в виде былин. Никакой устойчивой памяти единства или, наоборот, вечного противостояния быть не могло. И только в процессе передачи знаний от интеллектуальной элиты народу возникает "память" о древнерусском.
История создания русской (общерусской) нации, как и любой иной большой европейской нации, ясна, в отличие от туманной истории древнерусского народа. Более того, многие большие европейские нации, например немецкая или итальянская, складывались даже из более неоднородного этнического материала. Например, у немцев еще в XVII веке сохранялись племенные названия, хотя на территории Руси никаких "полян", "древлян" и "вятичей" уже не знали. У великороссов, малороссов и белорусов была единая вера. Малороссы воспринимали православного царя как своего, так же как государство в целом. Важно и то, что создание культуры образованного класса, прежде всего литературного языка, внесли вклад представители как Западной, так и Восточной Руси. В общем, в тех исторических условиях построению общей русской нации не было никаких альтернатив.
Что отличало Россию от западноевропейских стран, так это значительно более низкая степень урбанизации, а именно процесс урбанизации имеет центральное значение для построения нации, когда крестьянская самобытная культура отходит на задний план и заменяется культурой общенациональной.
Но благодаря этнической близости процесс осуществления шел довольно успешно и прервался в результате революционных событий. Революция и свидетельствует о недостроенности нации в смысле европейских образцов XIX века, причем это касается не только малороссов, но и великороссов.
Историю успехов и провалов построения большой русской нации особенно важно знать русским на Украине, поскольку именно она обосновывает единство, а никак не история о едином русском народе, который вдруг мгновенно разделился благодаря злокозненным выдумкам поляков и прочих австрияков.
Воссоединение и последствия
Так же важен вопрос воссоединения земель, входивших когда-то в Древнерусское государство. Опять же идеологический аспект у русских дореволюционных, советских и украинских сепаратистских историков совершенно не дает возможности определить картину происходящего. Для первых это, прежде всего, деятельность самого государства, без акцентирования на этническом аспекте. Для вторых - соединение братских народов. Для третьих - захват независимой "украинской" республики.
Для ревизии всех этих парадных версий необходимо ответить на множество вопросов. Прежде всего, какие мотивы относительно соединения озвучивались с обеих сторон перед Переславской Радой? На каких действительно условиях Малая Русь соединилась с Великой (на Украине ныне вообще едва ли не официальная версия - это договор суверенных государств). По каким причинам шло постоянное предательство гетманов? Насколько поддерживало их малороссийское население? Что действительно нарушал царь? Какова роль казачества при объединении и кем они были на самом деле? Нужно сказать, что апологический взгляд на казаков украинских историков и противоположный ему взгляд автора "Происхождения украинского сепаратизма" Н.Ульянова только затемняют само явление.
Еще один вопрос, непосредственно касающийся русских, это то, какую роль реально играла Россия и русские в развитии тех земель, на которых расположена ныне современная Украина, начиная c проблемы войны за территории. Например, сколько великорусов воевало за территории Новороссии, позже включенных в состав СССР, сколько воевало малороссов. Здесь возникает существенная проблема. Само совместное участие всегда вроде бы означало наличие реального единства. Однако ныне украинская пропаганда стала использовать это совершенно в обратном смысле. Указывая на бесспорный вклад малороссов в победах Российской империи, вывод делают такой: что Украина имеет абсолютное право на тотальное предательство всех тех ценностей, которые олицетворяли единство.
С другой стороны, о русских в украинской исторической пропаганде нет ни единого хорошего слова. Поэтому для защиты русских, проживающих на Украине, ныне необходимо указывать роль как русских, так и украинцев, не забывая о том, что они тогда считались также входящими в русский народ.
Об украинском движении
Необходимо русским так же хорошо знать само украинское движение, появившееся в XIX веке, как происходила его трансформация от украинофильского к "украинскому" (антирусскому). Здесь лишь хочется сказать о железной закономерности этого процесса. Украинофилы, в соответствии с их названием, любили, прежде всего, малорусскую культуру. И даже желание создать на основе этой культуры культуру высшего уровня было продиктовано в первую очередь мнением, что малорусская культура будет доступней для самого народа, поскольку русская культура от него совсем далека. По мере приобщения широких масс к русской культуре стало видно, что она вполне принимается малорусским населением как своя, даже если параллельно с ней существует украинская культура, не сводящаяся к фольклору. Поэтому единственный способ "сохранить" украинцев и не позволить им влиться в русскую культуру и нацию - это отделить их и от русской культуры и вообще от России. Более того, желание отделиться наиболее живо, если оно сопряжено с ненавистью ко всему русскому.
Сам объект защиты, в конце концов, может вообще испариться, и нежелание иметь ничего общего с русским может стать основополагающим. Если еще М.Драгоманов говорил, что украинская культура должна бороться за души украинского населения, то уже генерация подлинных "украинцев" это категорически отвергла, провозгласив сепаратизм любой ценой. Именно такие фигуры, как Н.Михновский и Д.Донцов, являются закономерным венцом украинского движения.
Здесь опять необходимо вернуться к вопросу о народе и нации. Никакой русофобии народная культура украинцев нести не могла в принципе. Вообще, из наличия шаровар, чубов и бандуры, так же, кстати, как и косовороток, бород и балалаек, нация не возникает. Если, например, говорить о взаимоотношениях великорусского и малорусского крестьянского населения, то, несмотря на бытовые различия, комплементарность народов была очень высока. Именно в местах совместного проживания наиболее хорошее отношение украинцев к России и русским. Отдельную украинскую нацию в таких условиях можно построить, только отвергая все то, что связывало или препятствовало разрыву между русскими и украинцами. Все апелляции к этническому в конечном итоге только прикрытие.
Наилучший пример этого прикрытия - совершенно идиотский аргумент о восстановлении языковой справедливости. Мол, украинцы должны заговорить на языке бабушек и дедушек. Но бабушки и дедушки в принципе не могли говорить на современном языке. В современном языке лексика значительно более обширна. Из-за стремления создать украинский язык, отличный от русского, в него ввели множество специально созданных слов или слов, взятых из польского языка. К тому же за эквивалент была принята полтавская норма языка, в то время как множество украинских диалектов отличаются от этой нормы.
Реальное, а не лживое объяснение современной политики украинизации - это создание мононации с вновь созданным для нее языком. Это вполне обычная практика построения нации, правда, не для Европы XXI века, а для Европы XIX века. Но поскольку разговоры "Украина - европейское государство" больше годятся для анекдотов, в нынешней украинизации нет ничего удивительного. Единственное, что необходимо понимать, - это то, что украинизация невозможна опять же без антирусской пропаганды, поскольку только административное принуждение не объяснит украинцам, почему они должны отказываться от более развитого русского языка.
Если говорить об украинском движении, возникает вопрос, как относиться к самому слову "украинец". Поскольку в начале века это название означало желание порвать с русской нацией, многие любители дореволюционной России всячески отказываются его употреблять иначе как в старом смысле. Однако в нынешних условиях это совершенно неразумно, украинское ныне означает народную культуру, от которой никогда не отказывались и русские националисты малороссийского происхождения. И бороться ныне с украинским вообще - это только лить воду на мельницу "украинствующих" русофобов.
О советском строе
Советский строй, по сути, явился повитухой государства Украина, а современные украинцы, безусловно, "дети Октября". Однако сама советская эпоха настолько противоречива и неоднозначна, что одновременно можно в ней увидеть и борьбу с "украинством". В любом случае должны быть даны ответы на следующие вопросы. Как устанавливалась советская власть на Украине? Как вело себя население? Сколько украинцев и сколько русских принимало участие в борьбе на стороне красных? Сколько украинцев защищало УНР, Директорию и прочие самостийнические правительства? Каково было участие украинцев в белом движении?
Самый тяжелый вопрос периода советской власти, в котором необходимо объективно разбираться, - это голод 1932-1933 годов. Он особо остро стоит, поскольку ныне это трагическое событие преподносят не иначе как спровоцированное Москвой. Какая власть находилась в Москве и сколько она сделала до этого для украинизации Новороссии и Малороссии, не вспоминается. У любого же украинского националиста, с кем мне доводилось общаться, ответ более определенный: голод организовали русские из ненависти к украинцам.
В отличие от всех иных обвинений, трагедия голода в наибольшей степени коснулась Украины.
Поэтому необходимо разобраться в том, сколько действительно было жертв? Каково соотношение масштаба голода на Украине по отношению к другим частям СССР? Каковы были мотивы высшего партийного руководства при осуществлении действий, приведших к голоду? Существовали ли мотивы, направленные на уничтожение именно украинцев? В чем заключались действия, непосредственно приведшие к голоду? Кто их осуществлял на местах? Каков бы национальный состав непосредственных исполнителей?
Важный вопрос, непосредственно касающийся русско-украинских отношений, -собственно действия советской власти по созданию украинцев. Какова была политика и масштабы украинизации? В чем заключалась так называемая русификация? Насколько украинцы были лишены возможности изучить "родной" язык в СССР? Как выражалось стремление украинцев к этому языку? Все это необходимо знать для понимания нынешней ситуации, сложившейся на Украине.
Полемика ради адекватности
Подход, описанный в начале статьи, не распространен для массового изучения Украины. Принципиальное стремление к объективности вообще не практикуется при формировании исторической идеологии. Но в данном случае соревнование пропагандистов не работает. Благодаря новому подходу появляется возможность определить, где говорится явная ложь, где манипуляции и сокрытие фактов, где игра на неопределенности или существенной временной удаленности событий, а где говорится правда. Правду в любом случае нужно признавать.
Русская история при таком методе изложения отнюдь не будет гладкой и полированной. Однако мое искреннее убеждение, что эта история больше свидетельствовала о единстве. Чувство у многих русских и украинцев как о едином народе, хотя это и не было следствием "некого этнического чувства сквозь века", обусловлены совместной историей. То, что "окремность" и даже враждебность на Украине после отделения стали активно воспитывать, свидетельствует именно об отсутствии исторической обусловленности враждебности.
Для русских на Украине знание истории равно тому, желают ли они оставаться русскими. Это необходимо и для понимания, по какому праву находятся русские и их культура на той территории, которая ныне входит в состав государства Украина, и для защиты от той пропаганды, которая пытается забрать у русских их исторические права.
Не менее важно, какое воздействие максимально полное освещение русско-украинских отношений может оказать на украинцев. Естественно, что никакая правда не имеет никакого значения для тех, у кого желание отделиться от всего русского носит маниакальный характер. Так же вряд ли это имеет значение для тех, у кого русофобия больше обусловлена глубинным комплексом неполноценности перед Западом. В этом случае формула построения украинской нации, когда за все беды и "недоевропейскость" Украины ответственны москали, помогает переживать этот комплекс.
Но пока еще есть и другие украинцы. По разным подсчетам, не менее половины тех, кто так или иначе выступает за объединение с Россией, идентифицирует себя украинцами. То есть они еще не стали "украинцами" в первоначальном смысле этого слова. Многие из этих людей находятся в русском культурном пространстве, однако об историческом основании этого в большинстве не задумываются. Этим они отличаются от украинцев с четкой антирусской идентификацией. Последние активно пытаются внушить первым, что их русскость есть ущербность и результат насилия. Хотя, исходя из объективной истории, украинцы имеют право на причастность русской культуре и истории, и не в качестве жертвы или младшего брата, а как полноценные ее творцы. Необходимо, чтобы люди имели полную информацию, нейтрализующую официальную пропаганду или вторящую ей просветительскую работу "украинствующих" активистов.
Естественно, создать альтернативную историческую "легенду", аналогичную по мощи пропаганде украинской власти, в то время как она контролирует большинство средств массовой информации и все государственное историческое образование, невозможно. Однако сделать ее доступной для масс вполне реально. Тем самым необходимо навязать дискуссию (от которой и власть, и подлинные украинствующие будут до последнего уклоняться) по поводу самих понятий "русское" и "украинское". Именно от позиции русских и русскокультурных украинцев зависит, во что окончательно превратится государство Украина. А твердая позиция в этом вопросе невозможна без четкой самоидентификации и уверенности в своей исторической правоте.
Предсказание с надеждой на ошибку
Конечно, все разговоры о сохранении и укреплении русской идентичности мало что стоят без участия в этом процессе государства с абсолютным большинством русского населения, то есть Российской Федерации. Более того, понимание, что есть русскость, невозможно без понимания украинской проблемы. Именно в РФ вполне достаточно материальных и интеллектуальных ресурсов для переосмысления русско-украинской истории и защиты русской идентичности на Украине. Это необходимо и для появления большого количества русских специалистов, понимающих, что такое Украина. Благодаря им было бы возможно ограничение запредельного идиотизма, который проявляла РФ в отношениях с Украиной. Несмотря на то, что в РФ сейчас только ленивый не считает себя экспертом по Украине, такая "экспертиза" редко выходит дальше анекдотов про сало с горилкой.
Однако в каком-либо массовом масштабе работа не ведется. Проблема русскости перед населением РФ в основном не стоит, а если стоит, то решается ныне через дефиницию: "русский - это белый и не чурка". К Украине, в отличие от "апельсинового" режима, у многих отношение неопределенное. До сих пор у некоторых сохраняется вера в присоединение "Малоруссии" или хотя бы в вечное братство, причем все это должно случиться "само собой".
Правда, в среде "профессиональных русских" существует и иной образ: хохла-предателя, который под песни о братстве готов использовать русских лишь в корыстных интересах до первой опасности, а потом перейти на сторону врага. И хотя исторически это было в основном не так, именно этот образ, естественно лишенный негативных эпитетов, ныне определен в Украине в качестве эталона патриотизма и примера для подражания украинской элите.
При сохраняющейся тенденции этот образ закрепится в массовом русском сознании, так же как в украинском образ азиата-мучителя. Эти народные образы в конечном итоге станут определяющими в отношении двух возникших в декабре 1991 года государств. Если РФ не прекратит своего существования, а, наоборот, несколько укрепится, то напряжение в ее отношениях с Украиной, используемой внешними силами, будет только возрастать. В конечном итоге порвется, скорее всего, там, где тонко, это будет именно Украина, но и России это не сулит ничего хорошего.
|
