RUSUKRENG
РАЗДЕЛЫ
СПЕЦПРОЕКТЫ
ИНТЕРАКТИВ
ПОМОЩЬ
Раздел / Геополитика / Глобализм

Слепые поводыри глобализма

0

Александр НАГОРНЫЙ, политолог:

— в том числе и применительно к России. Важно осознавать, куда нас влекут внешние события и как они скажутся на нашей общей судьбе. Центральным формирующим фактором здесь является политика США как единственной сверхдержавы и развитых капстран. Наверное, первым попросим высказаться Михаила Леонтьева — как человека, который не только был в окрестностях Си-Айленда и активно общался с представителями американской элиты, но и в наибольшей мере близок к официальной точке зрения на происходящие события. А потом свои соображения выскажут остальные участники нашего "круглого стола".

Михаил ЛЕОНТЬЕВ, телеведущий.

На мой взгляд, сегодня сам формат "восьмерки" имеет символически-отложенное значение. Может, сработает, а может быть — и нет. Это — так же, как вступление в ВТО: почему бы не поговорить.Это же не вступать. В США мне удалось прообщаться практически со всеми представителями "вашингтонского обкома", за исключением неоконсерваторов. Разговор касался концептуальных, мировоззренческих вопросов. Например, о готовности или неготовности Европы стать альтернативным "центром силы". Это обсуждается в Америке вообще всеми — начиная с Бжезинского и кончая умными людьми. Но нет…

Они понимают, что Европа сегодня такая милая, либеральная и проамериканская, но если она в силу каких-то обстоятельств действительно превратится в самостоятельный центр силы, то никому мало не покажется, и загнать "старушку" в прежнее состояние будет чрезвычайно трудно. А Европа при розыгрыше российской карты: хоть активном, то есть с участием самой России, хоть пассивном, — автоматически становится вровень с Америкой. И напротив, возможность разыграть российскую карту против Европы резко снижает ее (Европы) политический потенциал.

Итак, повторю, что главных авторов нынешнего безобразия я в Америке не слышал, но то, что они скрываются — это очень характерная черта. Остальные: и либеральные, и консервативные, — критики Буша утверждают, что наблюдается очень серьезный откат от неоконсервативного алармизма. Есть растерянность, есть полное отсутствие вменяемой стратегии, есть ощущение того, что они попали всерьез и надолго.

В Америке сегодня разгорается не просто экономический или политический, а системный кризис. Самый яркий признак системного кризиса — то, что система реагирует на внешние вызовы таким образом, что это лишь усугубляет проблемы. Поэтому сегодня поддержка Буша — это поддержка системного кризиса в Америке, в наимение для нас болезненой форме протекания. И я думаю — правда, больше думаю, чем знаю, — что именно этим мотивирована нынешняя позиция Кремля.

Александр НАГОРНЫЙ:

То есть, по вашим американским впечатлениям, у Буша есть шанс продолжить свое черное дело еще в течение четырех лет?

Михаил ЛЕОНТЬЕВ:

Буш мог бы проиграть выборы, но Керри вряд ли способен их выиграть. Если ничего сверхъестественного не случится. Например, в экономике. Или в Ираке. Или в Афганистане. То есть там, где команда Буша наиболее завязана и наиболее уязвима. Американская политическая система полностью выродилась в электоральную игру. Ничего, кроме электоральной игры, она породить не может. Более того, она истребляет сильных лидеров, то есть людей, способных принимать нестандартные решения, — людей, в которых Америка объективно сегодня крайне нуждается. Бушевский алармизм с очень серьезным опасением воспринимается и справа, и слева, но именно он является мейнстримом для заметно "опростившегося" американского электората. Америка давно не была настолько ангажирована во внешнюю политику, как сейчас. Кроме того, в экономике еще не чувствуется спада, но нет и очевидного подъема. Болото, застой. В этих условиях роль внешней политики, несомненно, возрастает.

Станислав БЕЛКОВСКИЙ, президент Института национальной стратегии:

После аджарского унижения и невразумительного послания Федеральному Собранию, где так и не были внятно обозначены геостратегические интересы России, Владимир Путин сделал — неожиданно для скептиков, к коим относится и ваш покорный слуга, — несколько осмысленных и грамотных шагов в международной политике.

В начале июня Кремль прозрачно намекнул, что готов использовать военную силу для защиты фактической независимости Южной Осетии. Как и предполагали эксперты нашего Института, подобный шаг был необходим и достаточен для отмены запланированного Тбилиси южноосетинского блицкрига.

Затем Путин обозначил новую позицию России на саммите Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в Ташкенте. Москва дала понять, что светские режимы стран Центральной Азии смогут выжить и противостоять тотальной исламизации только при политической, экономической и военно-технической поддержке со стороны России — США им здесь не помощник. Кроме того, саммит ШОС, на котором присутствовал номинальный глава Афганистана Хамид Карзай, продемонстрировал, что мира в этой стране как не было, так и нет, и без участия Москвы, а также треклятых авторитарных режимов постсоветских республик Средней Азии стабильность нынешнего кабульского правительства останется эфемерной.

Наконец, 18 июня Владимир Путин открыто поддержал Джорджа Буша-младшего как кандидата на пост президента США. Российский президент заявил, что наши спецслужбы располагали данными о готовившихся режимом Саддама Хусейна терактах на американской территории. И эти данные были еще в 2002 году переданы спецслужбам США. Стало быть, американская агрессия в Ираке оказывается не такой уж безосновательной.

Так ли оно было на самом деле, не суть важно. Важно другое — почему Путин сказал то, что сказал.

Бесспорно, имеет право на существование тактическая, "катарская" версия. Москва добивается освобождения двух российских граждан, арестованных в Катаре и обвиняемых в убийстве Зелимхана Яндарбиева, одного из организаторов финансирования чеченских сепаратистов. Нашим грозит смертная казнь. Арестовали российских граждан при содействии спецслужб США, и теперь те же американцы могут помочь вызволить россиян.

Но не менее важно и понимание стратегического аспекта. Россия объективно заинтересована в том, чтобы по итогам ноябрьских выборов президента США республиканская администрация осталась у власти. Мессианский проект Буша-Чейни буксует, натыкаясь на жесткое сопротивление Европы и исламского мира. В такой ситуации у России появляются принципиально новые возможности для стратегического маневра. В частности, для построения внешнеполитических осей "Москва — Берлин — Париж" и "Москва — Тегеран — Дели", которые остро необходимы для сохранения нашего суверенитета, равно как и лидирующей роли на постсоветском пространстве. Кроме того, увязший в Ираке и разногласиях со вчерашними главными союзниками Буш-младший в той или иной степени потенциально готов предоставить России право неформального контроля над бывшим СССР — в обмен на более существенные для его администрации уступки в иракских и иных делах.

Приход же к власти демократов будет означать новый "медовый месяц" в отношениях между США и Европой и — во всяком случае, в первые год-полтора — снижение давления американцев на Ближнем Востоке. И тут Россия вполне может стать "козлом отпущения", разменной картой в глобальных играх. Под предлогом необходимости "демократизации" постсоветского мира (как завещал великий Рейган) нас могут окончательно вытеснить из бывших союзных республик и оставить в полной изоляции. Нельзя забывать также, что новое пришествие демократов в Белый Дом будет означать резкое усиление в России носителей американского проекта — Чубайса и иже с ним.

Несмотря на сложное положение Буша-младшего, который уже официально уличен комиссией по расследованию причин и следствий трагедии 11 сентября 2001 года в некомпетентности и лжи, шанс выиграть выборы у него остается. Шанс этот подарен республиканцам Демократической партией США, выдвинувшей в качестве кандидата на высший мировой пост представителя партийной бюрократии Джона Керри — тусклого бесцветного альфонса. Вот если б за Белый Дом от демократов боролся харизматический тандем Хиллари Клинтон — Уэсли Кларк, ловить республиканцам было бы точно нечего.

На этом фоне Путин тоже должен использовать свой шанс. И он уже пытается это делать.

Михаил ДЕЛЯГИН, научный руководитель Института проблем глобализации:

Должен заметить, что мы все по-прежнему мыслим о России в категориях супердержавы, способной влиять на ход всех событий в мире. Но это далеко не так и очень давно не так. Россию еще могут рассматривать в качестве объекта влияния, но в качестве субъекта международной политики ее никто уже не рас-

сматривает, мало того — данное положение принимается "по умолчанию". В этой связи весьма характерно определение "большой восьмерки": "Большая семерка плюс шестерка", подразумевая под "шестеркой" Россию. Мы не можем ни влиять на мировые процессы, ни даже противостоять им. Продуманная и высокоэффективная политика президента Путина, достойно продолжившая усилия президента Горбачева по отказу от любых форм международного влияния, пришла к своему закономерному итогу. Поэтому для России сегодня гораздо важнее проблемы региональные. А это, прежде всего, Южная Осетия и Таджикистан.

У Михаила Саакашвили в Грузии нет и не будет никакой экономики. Тем более — после назначения Кахи Бендукидзе. Но даже если бы на месте владельца ОМЗ оказался кто-то другой, это ничего не поменяло. Когда из пятимиллионной страны выезжает миллион самых образованных, энергичных и трудоспособных людей, как это случилось в Грузии, — катастрофа обеспечена. Пока ее сдерживает "гуманитарная помощь" из-за рубежа, прежде всего из Америки. Отрабатывать эту помощь приходится активными действиями в пользу США на Кавказе. То, что российский МИД замечательно поработал похоронной командой в Аджарии, не значит, конечно, что Абашидзе заказана обратная дорога в Батуми, но, как известно, аппетит приходит во время еды, а Саакашвили сегодня чувствует себя человеком, попавшим за оплаченный столик в ресторане. Сейчас будет саммит НАТО, Саакашвили заявит о желании демократической Грузии вступить в эту организацию благородных джентльменов, ему скажут: "молодец!", — и я думаю, у него сложится замечательное ощущение, что дорога на Цхинвали открыта — тем более, что ничего внятного в ответ на зондаж из Тбилиси в Кремле не сказали. Впереди — видение Михаила Победоносца на белом танке, увитом розами.

Но позвольте — в Южной Осетии половина жителей являются гражданами РФ. И перед Путиным возникает старый до боли вопрос: "С кем вы, мастера культуры?" Будет ли Владимир Владимирович защищать граждан своей страны, или он, чтобы не ссориться с Западом, будет защищать некие абстрактные категории международного права? Оказавшись в ситуации подобного выбора, с вероятностью в 99,9% Путин сдаст Южную Осетию. Беда не в том, что Северная Осетия будет помогать, что Абхазия может вмешаться и т.д. Если сегодня, после событий в Ингушетии и Дагестане, "властная вертикаль" с Путиным на вершине выглядит беспомощной, но остается надежда на то, что хотя бы "хотели как лучше", то после Южной Осетии президент Российской Федерации будет восприниматься как должностное лицо, не исполняющее минимальных обязанностей по отношению к своим гражданам. А это уже совсем другая внутриполитическая ситуация.

Далее — Таджикистан. Такое впечатление, что даже самая легкая, самая слабая загородка лучше, чем отсутствие загородки вообще. Как только мы убираем нашу загородку, в дополнение к организованному наркотрафику из Афганистана, который идет сейчас, получим неорганизованный. И вместе с ним — наркокурьеров, боевиков и прочих ребят, которые будут валить товарища Рахмонова. В результате достаточно быстро может произойти дестабилизация и Таджикистана, и Узбекистана.

Меня удручает не то, что мы не видим пока решения этих проблем — мы не специалисты и можем их не видеть. Меня удручает отсутствие самой постановки этих вопросов на уровне органов российской власти.

Антон СУРИКОВ, политолог:

Должен успокоить Михаила Геннадиевича тем, что здесь мы, слава Богу, не одиноки. В той же республиканской администрации, руководящей США, нет больших интеллектуалов, нет идеологов — возможно, потому, что они там и не нужны. Там собрались практики, которые не рассматривают нынешнюю Россию ни как субъект, ни даже как объект мировой политики. Хотя многие из них в прошлом считались и даже были специалистами по Советскому Союзу. Но сегодня их больше волнуют три других фактора: это Китай, исламский мир и Европа. При этом Китай все-таки рассматривается как вопрос дальней перспективы, а вот мусульманами и европейцами приходится заниматься уже сейчас. В отношении Европы там действительно очень большое неприятие и представление о том, что если ничего не делать, европейцы вновь могут стать центром силы, и это вызывает очень большое желание Европу проучить. Понятно, что бомбить Париж или Берлин не будут, даже возможность каких-то лобовых действий, прямой конфронтации не рассматривается. Но вот устроить некую гадость там вполне способны — после выборов. А до выборов — исламский мир, то что сейчас они назвали "Большим Ближним Востоком". Что касается Ирака — идея ликвидировать Саддама появилась вовсе не после 11 сентября 2001 года, а сразу после прихода Буша к власти. Эту идею даже можно назвать наследием Буша-старшего, его победоносной "войны в Заливе" образца 1990 года, и, кстати, вторжение в Афганистан отсрочило ее реализацию примерно на полтора года.

Когда в апреле прошлого года они туда вошли и полюбовно обо всем договорились с ближайшим окружением Саддама, то предполагалось, что Ирак — это промежуточная ступень, а следующим объектом вторжения станет Саудовская Аравия. Отношение в Вашингтоне к правящей династии Саудидов крайне негативное, а желание забрать саудовскую нефть под свой контроль чрезвычайно велико. Эта цель сразу после падения Багдада была озвучена разными деятелями из администрации Буша, но было потеряно много времени на празднование победы и сделано немало глупостей, главной из которых следует признать попытку договориться с шиитами. С другой стороны, саудовцы, прекрасно понимая ситуацию, сделали всё, чтобы связать руки американцам в Ираке — благо, опыт уже наработан, не исключая и нашу Чечню. С другой стороны, значительную заинтересованность в том же самом выражает Иран, причем не только Тегеран, но и Кум, тесно связанный с Францией и Германией.

В ответ американцы выдвинули концепцию "Большого Ближнего Востока", главный смысл которой заключается именно в либерализации и демократизации Саудовской Аравии, что означает ее дестабилизацию. Все условия для этого объективно есть. В Саудовской Аравии живет несколько миллионов иностранцев, прежде всего индусов, которые там живут десятки лет, работают, но не имеют никаких политических и гражданских прав. Кроме того, всё арабское население, за исключением пятитысячного отряда "принцев крови", тоже не купается в роскоши. Добавьте к этому непрекращающуюся грызню в самой верхушке саудовского общества — например, между наследным принцем Абдуллой и военными — и вы увидите, что для новых Лоуренсов Аравийских там работа найдется.

Представьте себе ситуацию, когда три четверти или четыре пятых мировых запасов нефти находится под прямым военно-политическим контролем США, — и стратегия команды Буша станет предельно ясной. Кстати, в порядке дискуссии я с этими ребятами разговаривал, и у них размышление такое. Сейчас баррель стоит 35-40 долларов, и это очень плохо. Если начать чудить в Саудовской Аравии, будет 60, 70 и даже 80. Это еще хуже. Но, с другой стороны, для Европы и Китая подобное развитие событий — просто катастрофа. А у США есть свои запасы нефти, есть Венесуэла под боком, где они намерены до конца года сбросить Чавеса, и есть печатный станок Федеральной резервной системы, способный напечатать столько долларов, сколько нужно. То есть трагедии нет. А если после выборов всерьез заняться Саудидами, то и подпитка сопротивления в Ираке с их стороны иссякнет… Такая вот нехитрая комбинация.

Александр НАГОРНЫЙ:

На мой взгляд, на описанную выше картину накладываются серьезные внутренние противоречия между мощными финансово-политическими группировками внутри Соединенных Штатов, — противоречия, которые транслируются на весь мир и захватывают весь мир. Это касается и европейских элит, и России. Интересы саудовцев по защите своего нефтяного суверенитета в значительной мере совпадают с интересами Европы, не остается в стороне Иран. Возможно, и те силы, которые поддерживают демократическую партию в США, весьма заинтересованы в таком механизме оттеснения республиканцев от главных рычагов управления Америкой. Поэтому уже в августе-сентябре мы можем стать очевидцами интересных событий в этом духе. Кстати, относительно России — можно согласиться с тем, что такая, условно говоря, горчаковская позиция сосредоточения и невыхода вовне является наиболее адекватной в современных условиях, однако, занимая ее, Кремль получает не только понятные ситуационные плюсы, но и отложенные стратегические минусы. И Михаил Делягин абсолютно прав, когда обращает внимание на проблему Южной Осетии. Более того, главным стрежнем путинской деятельности является горбачевизм. Придается ведущее значение внешним контактам и умасливанию "вашингтонского обкома", в то время как внутренняя ситуация "запускается по воле волн" или даже в угоду Западу "сдается" и формируется в том ключе как этого хочет "Запад". Прекрасные примеры: привод к власти Абашидзе, когда Игорь Иванов помчался на митинг нелегитимной толпы и узаконил фактически приход Саакашивили к власти, чего добивались США. А затем насильственный "увоз" прорусского Абашидзе, когда части в Батуми готовы были "сопротивляться". Теперь имеем проблемы Осетии и Абхазии. Их сдача вполне может — как в далеком 1988-м сдача ГДР — повести к тотальному развалу России.

Антон СУРИКОВ:

Анализируя подход США к России и СНГ, надо понимать многоуровневость американской вовлеченности в эти дела. Причем со стороны Америки здесь могут играть роль даже не государственные, а корпоративные интересы. Ну, как в 70-е годы в Африке какая-нибудь корпорация нанимала человек 30 "диких гусей", они прилетали в столицу какого-нибудь независимого государства, сбрасывали одного негра и ставили другого — ради доступа к алмазам, нефти или к другим, интересным для данной корпорации, ресурсам. Сегодня такой подход к постсоветскому пространству, поскольку мы активно развиваемся в сторону Африки, допускается и даже приветствуется, а в различных регионах Кавказа реализуется на практике.

Я немного представляю себе людей, которые могли с грузинской стороны заниматься Аджарией и будут заниматься Южной Осетией и Абхазией. При всем уважении к Абашидзе, у него не было ни малейшего желания сопротивляться. В Южной Осетии опыт сопротивления есть, но треть ее территории занимают грузинские села, охватывающие кольцом Цхинвал. Грузинской стороне не надо открывать никакие военные действия — достаточно перекрыть Рокский тоннель, а для этого двух вертолетов коммандос хватит. Месяца через три всё это будет сделано. Потому что отбивать обратно контроль над туннелем, ставить свои блокпосты и т.д. — для всего этого нужно политическое решение, которое Кремль сегодня неспособен принять. Поэтому поговорить о необходимости жить дружно мы еще сумеем, а вот реально определять обстановку будут другие. Причем самое интересное после этого начнется не в Южной Осетии даже, а в Абхазии, куда при отказе Москвы поддерживать Сухуми стекутся вооруженные формирования и чеченцев, и кабардинцев, и адыгов, и диаспоры из Турции. В результате их лидеры устроят там такую флибустьерскую республику, с помощью которой можно будет решать очень многие вопросы, в том числе и стратегические, а уж в связке с Чечней — и подавно. Не исключено, что именно этого, создания зоны управляемого конфликта, и ждут от Саакашвили.

Анатолий БАРАНОВ, политолог:

В области отношений на постсоветском пространстве, будь то бывшие союзные республики или отваливающиеся от России "субъекты Федерации", наподобие Чечни и Ингушетии, с нашей стороны на государственном уровне не видно ни единого центра постановки задач и принятия решений. Немножко этими вопросами занимается МИД, но я сильно подозреваю, что для него разница между Грузией и Боливией не настолько принципиальна, как для нас с вами. Немножко занимаются так называемые "силовые структуры", результаты мы недавно увидели в Ингушетии. То, что там произошло, — это классический набег, но совершенно очевидно, что с точки зрения организации и результатов боевики сильно выросли со времен Буденновска и Кизляра, а вот возможности федеральных сил стали значительно меньше. Это неоспоримый факт. Ночь с 21 на 22 июня показала, что в Ингушетии реальная власть — именно боевики, которые могут убить любого, кого считают нужным, и не понести за это никакого возмездия. Более того, высокие чиновники в Москве утверждают, что подобная ситуация — нормальна. Я считаю вот эту эрозию федеральной власти самым опасным для России процессом — тем более опасным, что его всячески скрывают и замазывают.

Олег ГРИГОРЬЕВ, экономист:

Чего удивляться ситуации с СНГ — у нас нет даже никакой государственной политики по отношению к собственным регионам — кроме ведомственной. Поживите в любом субъекте Федерации — и чем дальше он от Москвы, тем отчетливее эта картина. Все предоставлены самим себе, и если завтра на месте столицы вдруг образуется карстовое озеро, подавляющее большинство населения России вздохнет с облегчением — вот до чего дело дошло. А уж "восьмерка" — ее за Москвой вообще не видно. "Семерка" вообще возникла в 1992 году для того, чтобы решить судьбу остатков Варшавского договора и Советского Союза. Завершился этот процесс включением Российской Федерации в G8, а Восточной Европы — в НАТО. Сегодня реальных вопросов, которые могла бы решать "восьмерка", в мире не осталось, механизмы реальной политики уже совсем другие, так что всё сводится к непрерывному нагнетанию пиара. Но ни у одного публичного лидера не хватает мужества это признать. Более того, реальных политических лидеров сегодня нигде нет и быть не может, потому что политический процесс сегодня очень сильно технологизирован — как конвейер Форда, и здесь важны не реальные лидерские качества, а умение их сымитировать. В этом смысле костыль под названием "Владимир Владимирович Путин" нужен нашему обществу объективно и востребован им в той же мере, в которой костыль под названием "Джордж Буш-младший" принят и востребован американским обществом. Нет — даже в большей, поскольку если уж Россия что-то усвоит для себя из чужого опыта, то доводит это что-то до предела. По сравнению с "тефлоновым" Путиным остальные лидеры "восьмерки" выглядят куда менее технологично. Глобализация, кстати, — это чисто интеллектуальное явление, стремление решить реальные проблемы путем переноса их на другой, более высокий и общий уровень.

Михаил ХАЗИН, экономист:

В ХХ веке была сформирована некая экономическая модель, даже две — социалистическая и финансово-капиталистическая. Вопрос о том, какая лучше, какая хуже не стоит — одна из них победила, и на протяжении примерно 15 лет, примерно с 1989 года, она существовала в гордом одиночестве. Сегодня эта модель достигла своего предела, дальше она развиваться не может, и поэтому начинает разваливаться. В Америке, центре этой системы — бешеный структурный кризис, бешеный перегрев всей системы финансового обращения. При этом, если за один май у вас 0,8% роста оптовых цен, или 10% в год, а годовая учетная ставка ФРС — 1%, выбор невелик: либо непрерывная девальвация доллара, либо повышение учетной ставки. Понятно, что выберут последнее. Каковы окажутся следствия подобного шага? Как минимум — трехкратное повышение стоимости обслуживания кредитов, схлопывание потребительского рынка, который искусственно стимулировался и создавал видимость подъема экономики, падение фондовых котировок и т.д. Это катастрофа. И понятно, что американцы бремя катастрофы постараются переложить на плечи тех, кто использует их доллары в качестве платежного средства — т.е. практически на весь мир, за исключением Китая. Россия в принципе могла бы остаться немного в стороне от катастрофы, выиграв относительно других государств, но для этого нужно иметь запас внутренней стабильности, которого у нас нет. В этом смысле ситуация в банковском секторе чрезвычайно показательна. Пока деньги зарабатывались в основном на рынке недвижимости, ритейлом и на фондовом рынке. Фондовый рынок уже начал снижение, потому что западники стали уводить деньги обратно, а когда ФРС поднимет свою учетную ставку, выведут отсюда вообще всё. Ритейл при реальной инфляции в 25%, а не тех 12%, которые вставили президенту в Федеральное послание, становится сверхрисковым и малодоходным делом. Недвижимость одна тоже не может обеспечивать рост. Полное отсутствие политики где бы то ни было привело к тому, что все живут сами по себе. В результате возникает возможность заработать на банкротствах. Возьмем тот же "Содбизнесбанк". У него валюта баланса 6 млрд., даже больше. Это 200 с лишним млн. долларов. Сейчас там назначен внешний управляющий, активы не выведены. То есть возникла возможность "распилить" от 20% до 80% этих активов. Чтобы получить под свой контроль 100 млн. долл., достаточно обанкротить банчок. В нашей стране обанкротить банк — не проблема. Грамотный пиар плюс свой человек в ЦБ на уровне зампреда — это стоит те же 100 млн. Одна операция — отбиты все затраты. Дальше — работа в чистый плюс. А если кто-то захочет обанкротить банк с валютой баланса в 2 млрд. долл.? Иными словами, бизнес по банкротству банков и сравнительно честному отъему денег у населения объективно созрел. А раз так, его может остановить только политическое решение. Но такого решения нет и быть не может — в результате мы рискуем свалиться в мировой кризис, который начнется уже нынешней осенью, с разрушенной банковской системой, то есть без денег и без экономики вообще. Тогда начало 90-х годов покажется счастливым временем. Нынешняя свистопляска вокруг "Содбизнесбанка" с призраком банковского кризиса началась не потому, что этот банк такой крутой, а потому что всё неладно в королевстве Датском.

Владимир ВИННИКОВ, культуролог:

Я бы хотел обратить внимание присутствующих еще на одно обстоятельство. Прозвучавший в Си-Айленде призыв расширить "большую восьмерку" и преобразовать ее то ли в "десятку", то ли в "двадцатку" с участием Китая, Индии, а в более отдаленной перспективе — возможно, Бразилии, Мексики, Аргентины, Индонезии, Малайзии, Кореи, Саудовской Аравии, Пакистана, Ирана, ЮАР и других важных в экономическом отношении стран мира, по сути, можно считать главным итогом данной встречи. Этот призыв интересен сразу с нескольких точек зрения.

Во-первых, он неявным образом, но однозначно подтверждает исчерпанность системы западного "атлантоцентризма", "атлантического пакта", которая доминировала на мировой арене с середины 50-х годов ХХ столетия. Векторы интересов Европы и США разошлись настолько, что этот зазор уже лишает их возможности конструктивного взаимодействия напрямую, а потому он может быть заполнен и неизбежно будет заполнен интересами третьих стран, не исключая и Россию. Важно также и то, что эти третьи страны в подавляющем большинстве своем чужды либеральным ценностям Запада — причем это в немалой степени касается даже латиноамериканских государств. Следовательно, принципы международного права и практика международных отношений: политических, торговых, финансовых,— будут пересматриваться с учетом их ценностей, их исторического опыта. И результаты подобного пересмотра, несомненно, окажутся достаточно далеки как от привычных "ооновских" принципов, так и от попытки США изменить эти принципы в свою пользу "с позиции силы". Следует признать, что данная попытка провалилась уже "на втором шаге", в Ираке, несмотря на тщательно подготовленный событиями 11 сентября 2001 года и провозглашением "крестового похода против мирового терроризма" старт.

Во-вторых, попытка использовать для этих целей механизм "восьмерки" все-таки позволяет странам G8, по большому счету, диктовать "новичкам" свои условия, как это произошло с Россией, и формировать — в том или ином смысле — "зоны влияния". То есть планируемое расширение "восьмерки" фактически призвано сохранить нынешнюю ситуацию неравноправного мирового развития за счет привлечения на сторону глобальной "империи" Запада, уже готовой разделиться на США и ЕС, наиболее важных в экономическом и геополитическом отношениях "варварских племен" бывшего "третьего мира". Соответственно, итоги такого присоединения должны окончательно определить новый баланс сил внутри "империи". В любом случае итоги саммита в Си-Айленде означают поражение той концепции, которую исповедует нынешняя республиканская администрация США, формально возглавляемая президентом Дж.Бушем-младшим. И, вне всякого сомнения, весьма символически на данном фоне выглядят смерть и сверхпышные, на уровне торжественного государственного ритуала, похороны столь же формального "отца-основателя" данной концепции Рональда Рейгана.

Америка больше не будет "сияющим градом на холме" — об этом свидетельствует как развитие событий в Ираке, так и ситуация внутри самих Соединенных Штатов, если можно так выразиться, "стремительно вползающих" в небывалый структурный кризис, в финансово-экономическую катастрофу, по своим масштабам способную — с учетом роли доллара как мирового платежного средства и паллиатива всеобщей меры стоимости — намного превзойти печально знаменитую Великую Депрессию 30-х годов. Впрочем, данная тема настолько глубока и значима, что, надеюсь, ее обсуждению будет особо посвящен следующий из наших "круглых столов".

Относительно положения России — позволю себе еще раз озвучить крамольную мысль о том, что наша страна парадоксальным образом все-таки обогнала Америку и вообще весь мир, первой "свалившись" в этот кризис и тем самым получив шанс выбраться из него — не просто первой, но и качественно иной, преобразованной. Тут поневоле вспоминается герой ершовского "Конька-горбунка", по воле царя искупавшийся в трех котлах и вышедший оттуда молодцом пуще прежнего. О судьбе самого царя, решившего после Ивана-дурака испытать этот рецепт омоложения и на себе, благоразумно умолчим.

Олег ГРИГОРЬЕВ:

На правах реплики хочу заметить, что если экономику современной КНР мы знаем явно недостаточно, но здесь все-таки существуют определенные источники информации, интересные обобщающие работы, то, скажем, экономика той же Индии вообще не исследуется как системное явление. Хотя она явно заслуживает этого: как по сложности самого феномена, так и по весьма впечатляющим темпам развития.

Владимир ВИННИКОВ:

Добавлю, что такой же "терра инкогнита" остаются реальные механизмы взаимодействия западных ТНК с экономикой государств "третьего мира", куда за последние 20-30 лет экспортирована значительная часть "реального производственного сектора" мировой экономики, а следовательно, создается основная доля прибавочной стоимости, которая затем перераспределяется в пользу стран "глобального ядра".

Александр НАГОРНЫЙ:

На этом "круглом столе" прозвучали разные оценки, характеризующие положение России во внешнем контексте. Всё объять в ходе короткой дискуссии невозможно. Но несколько выводных обобщающих элементов складываются в достаточно четкую комплексную картину. Это, во-первых, тяжелейшее положение в которое попали США в период лидерства Буша. Увязнув в Ираке и Афганистане, они вошли в прямую конфронтацию с мусульманским миром, резко обострили свои взаимоотношения с Европой, несколько снизили накал вовлеченности в дела СНГ, и, наконец, ничего не сделали для предотвращения собственного финансового коллапса, который, по наблюдениям ряда специалистов, может произойти либо до выборов (уничтожение возможности переизбрания республиканцев), либо сразу после выборов в ноябре с.г.

Неудачи действующего президента США демонстрируются и тем, что за встречей "восьмерки" сразу следует "саммит" США—Евросоюз в Ирландии, а затем и стамбульское натовское совещание руководителей. Явно у Буша не получается координации общего фронта и демонстрации своего лидерства, столь необходимых накануне выборов.

Во-вторых, можно констатировать, что опасности и угрозы для РФ сохраняются и даже усугубляются вплоть до самого факта расчленения. Сценарий со сдачей Южной Осетии и затем Абхазии может привести к тому, что добровольческие отряды адыгейцев, черкесов, ингушей и чеченцев придут на помощь брошенной Абхазии, разобьют грузинские части и сформируют кавказскую конфедерацию народов. Это "пламя" способно легко распространиться на Дагестан, а затем через Калмыкию и Астрахань повернуть в Поволжье, оторвав Москву от сырьевых районов Сибири. В результате страна вплотную столкнется с конституционным кризисом — тем более, что большинство населения будет ненавидеть центральную власть за утверждаемый ныне пакет социально-экономических реформ и отсутствие реальных экономических программ и экономического прогресса. Таков невеселый сценарий контактов Путина в рамках "большой восьмерки".

В-третьих, выявляется важность "субъективного фактора" — фактора политической воли. Если Москва будет жестче настаивать на своих интересах — в особенности в рамках СНГ и собственной территории,— и при этом не станет антагонизировать собственное население неумным и неуемным повышением тарифов, то все внешние и внутренние маневры по дестабилизации РФ (на фоне 120-миллиардных золотовалютных запасов) окажутся безрезультатными.

Что касается "восьмерки", конечно, это отнюдь не то место, где решаются окончательно мировые проблемы и судьба глобализации, а, скорее, демонстративно пиаровская акция, которую каждая сторона использует в своих целях, что также очень важно в наш информационный век.
Материал "Круглого стола" в редакции "Завтра"

Обсудить в форуме


Обсудить статью в форуме
Последние статьи раздела:
  • В Европе снова возводят железные занавесы // 28.04.2015
  • Легенда о холодной войне // 21.03.2014
  • Расплата за отказ от атомного оружия // 07.03.2014
  • Старший сын Януковича за год удвоил состояние // 29.03.2013
  • Ради красного словца // 06.09.2011
  • Зачем Америка взорвала Большой Ближний Восток? // 27.05.2011
  • Как рождается ненависть «черных вдов» // 27.04.2010


  • © Kievrus 1999-2014 Написать письмо
    google-site-verification: google90791c0187cc9b41.html